Критиковать и ругать милицию модно. Периодически газеты и интернет-ресурсы публикуют очередные скандальные материалы. И, наверное, они правильно делают. Молчать нельзя. Сегодняшняя милиция этого заслуживает. Но складывается впечатление, что самый опасный преступник сегодня в стране - это сотрудник милиции.
Действительно, по статистике, больше всего должностных правонарушений – в системе внутренних дел. Но давайте не будем забывать, что и сотрудников милиции в стране больше в несколько раз, чем всех остальных силовиков. Вот и складывается такое впечатление, что все милиционеры плохие. Но на одного сотрудника прокуратуры приходится 15-20 милиционеров. Значит, одно задержание сотрудника другого ведомства, чтобы соотнести с МВД, нужно умножать на двадцать. Я помню, как все это начиналось.
В 80-е годы тогда еще советская милиция, образец для подражания, вдруг оказалась под шквальным огнем журналистской критики. Помню, как смеялись над нами «соседи», работники КГБ, вот мол, оказывается, какие вы все плохие. Тогда я им сказал пророческую фразу: не смейтесь, следующими будете вы. Так все и произошло. Тогда еще никто не знал, что развал государства начинается с подрыва доверия к органам правопорядка. Не скрою, захлестнувший в перестроечные годы страну вал преступности привел милицию в состояние некоторой растерянности. Мало того, что преступность росла, вдобавок появились ее новые виды. Тогда вместо того, чтобы поддержать милицию, оставшуюся практически один на один с преступностью, СМИ как будто соревновались в том, кто больше выльет на нее грязи. Естественно, у определенной части сотрудников после такой критики опускались руки. Многие стали чувствовать себя, как солдаты, забытые на посту.
«Дай собаке плохое имя и можешь ее спокойно убить», - гласит один афоризм. И не открою никакой тайны, если скажу, что определяющим фактором формирования мнения о милиции все же являются публикации СМИ. Причем получалось, что критика в прессе была направлена не столько против отдельных нерадивых сотрудников, сколько против милиции в целом. Не все выдержали тяжелые времена. Из милиции стали уходить опытные сотрудники. Кто-то от отчаяния, кто-то из материальных соображений. Оставшиеся натыкались на предвзятое отношение, озлоблялись и замыкались в своем кругу. Так закончился первый этап «деградации» милиции.
Можно ли любить милицию в принципе? Давайте не будем забывать, что милиция – это карательный, репрессивный орган. И таков он во всем мире. И полицию не любят нигде. Достаточно вспомнить обидные прозвища для сотрудников полиции во всем мире. Копы, бобби, флики, ажаны... И давайте признаемся, что почти все граждане в мире склонны к нарушению закона. А у нас и подавно. Чем больше у тебя возможностей его нарушить, чем больше ты можешь себе позволить, тем выше твой социальный статус. Кыргызская милиция складывалась и развивалась вместе с государственностью. В ее рядах служат те же граждане, что и все мы, и она является частью того общества, в котором мы и живем. Говорить о деградации милиции – значит говорить о деградации всего нашего общества.
Очень важные вопросы: какой сотрудник милиции нужен в сегодняшних условиях, как добиться того, чтобы профессиональный долг, честь и служебные обязанности стали нравственными ценностями и этической нормой милиционера? Если сделать анализ правоохранительной действительности 90-х и ее последствий, сказавшихся в начале 2000-х, то мы и получим объективный ответ. Вот мы и подошли ко второму этапу «деградации» милиции.
Это время принесло новый ряд проблем. Например, широко распространенный стереотип сотрудника милиции. Он сложился под воздействием царивших в то время культа денег и силы, которые пропагандировались в СМИ, на сцене и в некоторых слоях общества. Тогда же была напрочь утеряна профилактическая и воспитательная работа. На этом фоне стали формироваться и культивироваться коррупционные и криминальные связи сотрудников милиции с представителями бизнеса и уголовной среды. Параллельно МВД само перестало формировать положительный идеал и образец для подражания в профессиональной среде. В самом управлении органов внутренних дел были забыты социально-психологические основы. И тут же стали пропадать морально-волевые, профессионально-этические и квалификационные характеристики сотрудников. Главный кадровый принцип «отбор-образование-воспитание» был нарушен.
Теперь, если вы примерите это все ко всему обществу, то найдете много общего. Если милиция и деградировала, то только вместе со всем обществом. Суть профессии сотрудника милиции – это работа с людьми и во имя людей. То же самое можно сказать и про врачей, которые сохраняют жизнь и здоровье, и педагогов, которые несут знания. Для чего я все это говорю? Только когда эти три профессии станут одинаково уважаемыми и востребованными, тогда это приведет к оздоровлению общества и переосмыслению его духовных ценностей.
Так какая все-таки у нас милиция, плохая или хорошая? Как и чем измерить ее работу? Сегодня работу органов внутренних дел оценивают по трем позициям: состояние преступности, состояние борьбы с преступностью и состояние законности при этом. Что тут можно еще придумать? Ничего. Просто нужно сказать, что эти показатели необходимы для анализа работы руководству ведомства. А народу наплевать на показатели. Народу важно, чтобы он безбоязненно ходил по улицам, не переживал за детей и имущество. И это понятно. Но давайте вернемся к критериям, к тому, как оценивать работу нашей милиции. Так вот, по показателям раскрываемости мы выглядим очень даже хорошо. Другое дело, как это достается нашим правоохранителям? Прямо скажем – тяжело. Работа по 10-12 часов в сутки, без выходных и праздников. Как результат – накапливающаяся раздражительность, скандалы в семье, профессиональная деформация.
Не надо забывать про бездумные сокращения и вычленения важных структур органов из системы МВД. Никто не смог внятно объяснить выделение в отдельные ведомства ни системы исполнения наказаний, ни паспортной службы. Зачем создали ведомственные барьеры, мешающие борьбе с преступностью? В основы работы милиции входят оперативные учеты, это и учет ранее судимых, и учет лиц, склонных к совершению насильственных преступлений и другое. Это не смешно, когда один из основных – паспортный учет граждан−оказался недоступным для милиционеров. Каждый новый министр уверен, что вот он-таки сможет переломить ситуацию и поднять милицию на новый уровень. Он искренне этого хочет, и он искренне в это верит. А сотрудники?
Сотрудники, в своем большинстве, тоже этого хотят. Но до тех пор, пока не начинаются преобразования. Они ломают привычный уклад и заставляют перестраиваться. А это уже не нравится практически никому. Это ломка. Вот и начинаются противодействия на среднем и низовом уровне. Поэтому, если высшее руководство страны хочет перемен, настоящих перемен, то оно должно полностью поддерживать руководство МВД. Нет никакого толку от смены министра, пока с ним не придет команда единомышленников, как минимум 150-200 человек, которые займут ключевые посты и будут поддерживать и воплощать все начинания и изменения. Иначе успеха не будет. Тем более что милиция политизирована. У каждого руководителя есть связь с какой-либо партией, на которую он и опирается, ну или она на него. И никакие запреты на участие в партийной деятельности ситуацию не исправят.
Безусловно, систему нужно менять. И, возможно, даже кардинально. Хотя сама система должна постоянно улучшаться, оперативно реагируя на все изменения в обществе и внутри ведомства. Это аксиома. У каждого нового руководителя МВД была одна болезнь. Все они хотели решить разом все проблемы изданием одной концепции, одного приказа. Концепция же разрабатывалась авторитарно, на основе личного опыта и знаний отдельных руководителей. Безусловно, это были опытные сотрудники и хорошие специалисты. Но для проведения глубоких преобразований этого недостаточно. Как минимум, надо собрать воедино все назревшие и накопившиеся за длительное время проблемы. Собрать и изучить. Проанализировать и систематизировать их, выяснить причины этих проблем. И только после этого искать пути решения. Причем эти пути нужно соотнести со своими возможностями.
Ведь это как с больным. Поднялась у человека температура. Все понимают, что он заболел. Его надо лечить. Хорошо, а как? Дать таблетку? Какую? Может, травы или иглоукалывание? А может, сразу оперировать? Не может. Сначала надо поставить точный диагноз и выяснить причины болезни. И не выносить вердикт – «отправить на операцию на реактивном самолете в лучшую клинику мира». На практике при решении такого рода задач обычно изучают мировой и исторический опыт. А в идеале проводят научные исследования проблем и их причин. Для выработки решения применяют системный анализ. А лучше – стратегический.
Действительно, то, что видят обыватели, – это маленькая часть проблем в органах внутренних дел. Даже у айсберга больше видно. И те проблемы, которые внешне волнуют граждан, решить не так уж и сложно. Сложнее понять и решить те проблемы, которые скрыты внутри. И которые в скором времени могут привести к взрыву преступности.
Главные претензии граждан к сотрудникам милиции – грубость и хамство, черствость и волокита. Но сегодня к милиционеру тяжело применить даже простое дисциплинарное взыскание за это, не говоря уже о том, чтобы уволить. СБ и прокуратура при поступлении жалоб на сотрудников проверяют нарушение им уголовного законодательства. При отсутствии такового сотрудник считается «чистым». Но проблема даже не в этом. Проблема в том, что и сами сотрудники не знают толком, как им себя вести.
Решаемо ли это? Конечно, решаемо. Достаточно ввести нормы нравственно-этических основ служебной деятельности и профессионального поведения сотрудника, сформировать единые взгляды и убеждения в сфере профессиональной этики, а также стандарт антикоррупционного поведения. И установить ответственность за нарушение этих норм. Пока же аттестация проводится для отсеивания неугодных, а не для создания кадрового резерва и замещения вакантных должностей.
Напрочь забыта профилактика – работа по предупреждению преступлений. Не принимаются меры, направленные на выявление и ликвидацию причин и условий конкретных преступных деяний, а также на установление лиц, потенциально способных совершить преступление. Нет профилактики рецидивной и профессиональной преступности. Раздутое ГУБОП борется с отдельными преступниками, а не с преступностью. Главные управления и управления вместо исполнения возложенных на них управленческих функций по координации, оказанию методической помощи и др. исполняют обязанности дополнительных сил для территориальных подразделений. Если само ведомство не может обучить и, главное, сформировать нормального сотрудника ОВД, надо менять подход. А значит, надо начинать отбор не со школьной скамьи, где человек еще не до конца понимает, что он сам хочет, не имеет устоявшихся взглядов, а среди лиц, уже получивших высшее образование и сформировавшихся как личности. А затем переучивать их на специальных курсах, как это делают в ФБР. И периодически проводить переподготовку. Предусмотреть также факультет подготовки и переподготовки управленческих кадров. Эти простые меры могли бы изменить ситуацию. Дойдет ли до них?
Дмитрий Федоров