В августе 1994 года закрыли парламентскую газету «Свободные горы». По нынешним временам – простенькая такая газета. Да и по тем временам нам было не до нарядных одежек. Денег не было. Всегда. Совсем. Но ее читали, утром расхватывали в киосках, как горячие пирожки. Даже те, кто вначале покупал нашу газету из-за публикуемых в ней и только в ней законов нового Кыргызстана, со временем становились активными читателями нашей публицистики.
Отражение общества
В коллективе нашем тогда наблюдалось полное смешение лиц, характеров и стилей. Наниматься на работу иногда приходили высококлассные профессионалы, но, узнав, какие у нас оклады и гонорары, уходили. Парламент, с помпой обзаведясь двумя собственными газетами на двух языках, денег им практически не давал. Работали на энтузиазме. Весь авторский актив был фактически подключен на меня. Многие, потом ставшие политиками, преуспевающими бизнесменами и оппозиционерами, начинали свой путь с газеты «Свободные горы». По сути, на газету работало все общество. Я познакомилась с тысячью людей. Все вокруг мощно бурлило, обнажая многие до того неизвестные процессы. В этом океане было легко утонуть. Мы утонули. Но сначала отчаянно барахтались и почему-то верили – выплывем.
Политические страсти и таинственные пистолеты
Парламент, который потом сам себя с гордостью назвал легендарным, в начале своего пути был действительно очень силен. Всем хотелось воссоздания кыргызского государства – сильного и процветающего. Поэтому у депутатов возникало много вопросов к президентской власти – Акаев был избран этим парламентом в 1991 году. Какое-то время Акаев смиренно терпел. Но очень быстро ему захотелось «развития».
Не все депутаты были искушены в политике, но они поднимали очень сложные темы, анализировали и находили выход. А вот взаимопонимания с президентом не получалось. В кулуарах продолжало звучать предвыборное мнение: ну, пусть пока что временно посидит… Республика еще только приближалась к теме «борьба за власть», и наши политики были к ней не готовы. Тем временем у Акаева уже появились очень непростые советники. А СМИ запестрели рассказами о том, какая необыкновенная личность этот Акаев.
Остро встала тема приватизации, коррупции, социальных проблем. Депутаты пытались отследить странные денежные потоки, внезапно захлестнувшие страну. На одном из заседаний, помнится, Акаев стоял на трибуне и пытался объяснить парламенту, зачем и для чего внезапно было закуплено огромное количество израильских автоматов – узи, и итальянских пистолетов – джерико. Акаев потел, срывался на фальцет… А тут еще к работе приступила так называемая «золотая» комиссия, вплотную занявшаяся темой Кумтора. Мне посчастливилось с ней сотрудничать – депутаты доверили редактировать некоторые страницы своего отчета. Страна явно была в опасности. Она в любой момент могла утратить парламентаризм. Президент всеми силами старался уйти из-под контроля, власть грозила стать единоличной. В то время премьер-министром был Насирдин Исанов. Человек умный, ответственный, честный. Недолго был. С января 1991 года по ноябрь 1991 года. Помнится, в редакцию тайно принесли снимки из той трагической поездки. Человек, передавший эти фото, сказал: не надо публиковать, иначе вы не проживете и 24 часов. Так в нашу страну тема борьбы за власть вошла еще и со страхом. Животным страхом.
Короткое время премьер-министром побыл Апас Джумагулов. Но друзья остерегли его: лучше не ввязывайся в сегодняшние темы. И премьер-министром стал Турсунбек Чынгышев. Вошедший в отечественную историю, как автор высказывания-призыва: у нас не воруют только дураки и ленивые, а затем и наконец-то подписанным договором с канадской кампанией «Сиабеко» по Кумтору.
Мы писали о многих происходивших тогда событиях. Но еще больше умалчивали. Информации было столько, что хватило бы на десять газет. Были факты, документы, люди. Однако постоянно звучало: сейчас это не стоит печатать, потом… Потому что за каждой информацией автоматически возникало имя Акаева. Такие публикации стали бы прямым столкновением. Никто этого не хотел. Все надеялись: хорошо бы как-то уговорить его уйти с этого поста….
Еврейский вопрос
Справедливости ради замечу, что так называемая еврейская тема возникла в нашем обществе с подачи президента Акаева. Довольно улыбаясь, он заявил в одном из интервью, что рядом с ним есть «хитроумный еврей», который весьма успешно помогает ему разруливать самые запутанные политические ситуации. Леонид Левитин в прессе не светился. Хвастливый тон Акаева страшно не понравился обществу. Как не понравился обществу и Борис Бирштейн, приглашенный, как потом выяснилось, все тем же Левитиным.
Пока депутаты парламента и активные граждане толкались то растерянной, то решительно настроенной толпой вокруг информации, не зная как поступить и что делать, президент Акаев стремительно укреплял свою власть. Газета «Свободные горы» в короткой, просто крошечной заметке позволила себе усомниться в необходимости референдума, который он намеревался провести. Это вызвало бурный гнев Акаева. Газета «Свободные горы» в короткой заметке написала о том, что у нас нарушаются права человека. И снова бурный гнев! Казалось бы, почему такие пустяковые, в общем-то, заметки вызывали такую реакцию? На самом деле это были точечные прикосновения к очень острым для страны темам, которые Акаев оставлял за собой. Это все, что мы могли тогда сделать. Потом эти две заметки были приняты судом, как компрометирующие нас.
В стране в то время не затихал шум в связи с международным скандалом, вызванным поездкой Акаева в Израиль. Он с подачи тогдашнего министра иностранных дел Эднана Карабаева и, вероятно, при горячей поддержке своего советника Леонида Левитина, вознамерился открыть представительство государства Кыргызстан в Иерусалиме. А не в официально признанном мировой общественностью Тель-Авиве. Бекен Назаралиев, работавший тогда в газете «Кыргыз руху», принес фото коллаж – Акаев в центре шестиконечной звезды, в лучах которой поместились его министры.
За эту тему нас также призвали к ответу. Четвертым поводом стала информация о китайцах. Мы написали: внимание китайцев к нам не означает ли внимания к нашим территориям? И снова попали в больное место. Никто пока что этого не знал, но уже велись переговоры по Узенги-Куушу. То есть, все, о чем официальная власть старалась умолчать, так или иначе, выскакивало в нашей газете. Замечу еще раз: в крошечных заметках. В текстах, набранных, как говорится, мелким петитом…
И пятый эпизод. Автор назвал действия Акаева псевдорелигиозными. С какими бы представителями и каких конфессиональных направлений в разных странах не встречался бы Акаев, а ездил он тогда часто, всюду он любил именно главенствующую там религию и никакую иную. «Поему?», - недоуменно спросил автор. А заметка потом легла в папку на суде.
Между тем, стоило тогда депутатам парламента остаться принципиальными, думать о народе, а не о том, как лично они впишутся в тогдашнюю приватизацию всего и вся, наша страна могла бы пойти по другому пути развития. Но – не пошла. Ушел с поста Чынгышев. Ушел с поста Левитин. А потом не стало и парламента.
Пресса, коллеги и трусы в ромашку
Задолго до суда над газетой «Свободные горы» на издание и на меня лично обрушились работники «Вечернего Бишкека» и газеты «Слово Кыргызстана». Особенно старался Владимир Козлинский. Его буйная фантазия не имела пределов. Вся пресса тогда хвалила Акаева. Каждый его жест, каждый шаг, каждая мысль преподносились, как откровение. И только газета «Свободные горы» позволяла себе… Начались чудесные чудеса. Автора коллажа Бекена Назаралиева крепко обнял Козлинский, посвятив ему на страницах «Вечернего Бишкека» хвалебный очерк. О том, что именно Назаралиев – автор злополучного эпизода, ни слова! То есть, ни коллаж, ни эта тема не были нужны Акаеву и его слугам – им нужно было уничтожить газету. Парадоксально, но это факт. Назаралиевым не заинтересовалась ни генеральная прокуратура, возбудившая иск против газеты, ни суд… Он, который постоянно крутился в нашей редакции, внезапно забыл, где она находится. И вот иду я как-то по улице, глядь, Назаралиев! А он от меня в кусты! Был, говорит, на совещании у Осмонакуна Ибраимова (госсекретаря при Акаеве), он предупредил всех журналистов, чтобы никаких дел мы с Жолмухамедовой не имели, потому что она русский шпион. Юрий Гончарук из газеты «Слово Кыргызстана» был не особенно силен в текстах, поэтому я «из него» запомнила только вот что: «она подписывается буквами «Л» и «Ж», не напоминает ли вам это аббревиатуру с общественного туалета?» А скольких имен я не помню….
После закрытия газеты многие мои коллеги долгое время не могли найти новую работу, мне стало вообще невозможно печататься. Совсем. Приходилось перебиваться случайными заработками. Годами. Случай был смешной. Одна газета, в которой платили неплохой гонорар, меня, естественно, публиковать не собиралась. А мне хотелось кушать. Тогда я написала статью, ее подписала моя знакомая и отнесла в редакцию. Она любила потом вспоминать, как ее там хвалили. Гонорар мы поделили пополам.
Но хочу отметить здесь и то светлое, что все-таки было в то время. Пресса на кыргызском языке не шельмовала меня. Журналисты не шарахались от меня. А однажды позвонила Александра Черемушкина, которая тогда работала на телевидении, и сказала: расскажи мне все, я постараюсь написать об этом. И, о чудо, она написала, а Александр Малеваный, тогдашний главный редактор газеты «Слово Кыргызстан» и приятель президента Акаева, опубликовал. Это была первая и последняя объективная публикация о газете «Свободные горы» на русском языке. И еще был американский журналист. Кажется, из газеты «Индепендент». Звали его Лоуренс Джолидон. Несколько наших изданий нехотя перепечатали заметку, суть которой была в том, что он искренне не понимает расправу над «Свободными горами»…
За год до закрытия газеты некоторые из нее стали уходить. Геннадий Кузьмин, впоследствии ставший главным редактором газеты «Вечерний Бишкек», сказал: я не хочу бороться с властью. Сгоряча я влепила ему в трудовую книжку увольнение за прогулы. Следующих коллег провожала уже молча.
Парламентскую газету, ее работников искренне поддерживали спонсоры. Сами не богатые, они делились с нами, чем могли. Иногда – женскими колготками, и однажды мужскими трусами. Берите, сказала я своим, кто сможет – продайте, будут деньги. Это было ужасно. Но это было. Внезапно случилась какая-то странная авария с редакционной машиной. Водитель – жив и здоров, а машина буквально раздавлена каким-то бульдозером.
Акаев в это время продвинул закон «О государственной тайне», по сути, восстанавливающий цензуру на публикации различных данных не только военного, но и экономического характера. Выступил с заявлением о том, что нужно пересмотреть закон «О СМИ». Потом он выступил на 1 съезде судей и сказал: «В этой газете из номера в номер, с постоянством, достойным лучшего применения, публикуются материалы, направленные на дискредитацию легитимной власти и создающие у людей чувство неуверенности в завтрашнем дне, безопасности своей жизни и будущности».
Известный адвокат на суде внезапно сказал, что будет защищать газету только по одному эпизоду. Депутаты прислали на суд так называемых третьих лиц – чтобы закрыть газету без наших гневных протестов. Ко мне в кабинет вошел мент в больших погонах и стал убедительно рассказывать о том, как он будет физически уничтожать меня и размазывать. В темном подъезде дома глубокими вечерами встречали какие-то личности и предсказывали судьбу. Правозащитники проводили конференции как бы в защиту газеты. На одну из них я попала, выступила, села в кресло и уснула, так была измучена. Разбудил меня жаркий шепот коллеги прямо в ухо: а вот я бы не дала свою газету закрыть! Однажды пришел депутат и успокаивающе сказал: «Решили вас не убивать. Вы же всего не знаете, за что вас убивать?»
Журналистика – страшное дело. Если писать правду. И, да, в этой профессии ответственность всегда личная. Коллеги не помогут. После тех событий Акаев правил еще одиннадцать лет.
Людмила Жолмухамедова, бывший главный редактор газеты «Свободные горы»