Наш старый добрый театр оперы и балета сегодня переживает настоящий ренессанс – сюда вновь возвращается зритель. А все благодаря тому, что руководство страны изыскало средства на ремонт здания, которое буквально ветшало и разрушалось последние 25 лет. И хотя отремонтирована пока только часть, уже сейчас можно насладиться необыкновенной атмосферой театра – атмосферой истинного храма искусства.
Наша беседа с Болотбеком Осмоновым, генеральным директором Кыргызского национального ордена Ленина академического театра оперы и балеты имени Абдыласа Малдыбаева, получилась немного приземленной – о нехватке финансов, но не лишенной оптимизма. Самое главное, у дирекции театра есть четкое видение выхода из кризиса. Нужна лишь моральная поддержка правительства и президента. Но обо всем по порядку.
-Болотбек Салбарович, как говорится, театр начинается с вешалки. У вас в гардеробной работают женщины солидного возраста. Это традиция театра, или молодежь не хочет идти на эту работу?
- Один знакомый бизнесмен шутил, что если бы он был директором театра, то у него в гардеробной работала бы Наоми Кэмпбел. Однако у театра нет таких возможностей, поэтому, если учесть зарплату гардеробщиц в 2 с половиной тысячи сомов в месяц, вряд ли не только Наоми Кэмпбел, но и любая другая женщина захочет у нас работать. По поводу наших гардеробщиц могу сказать, что это очень ответственные работницы, которые стараются качественно выполнять свою работу.
- В театре на сегодняшний день работают более 500 человек. Как государство относится к людям искусства?
- Опера и балет – это особый вид искусства, который стоит особняком. Мы значительно отличаемся от всех наших театров и даже от филармонии. Не в обиду коллегам будет сказано, но если у нас идет один спектакль, то в нем занято 300-400 человек. Если нас сравнивать с какими-то театрами, то только с такими же, например, с Алматинским театром оперы и балета или Ташкентским театром оперы и балета. Какие там зарплаты, какой там репертуар... Нас нельзя сравнивать ни с Ошским областным театром, ни с филармонией, ни с любыми другими. Соответственно, у нас должна быть зарплата на порядок выше, чем у всех остальных театров. Потому что любой наш артист оперы и особенно балета может уехать в любую страну мира, где есть театр оперы и балета, и будет там востребован, и найдет там работу, так как он носитель мировой культуры, язык танца везде одинаков. Именно поэтому много наших мальчиков и девочек уезжает и успешно выступает в балетных труппах по всему миру от Казахстана до Канады. А из любого областного драматического театра Кыргызстана куда артисты могут уехать, где трудоустроиться за рубежом? Их искусство, к сожалению, востребовано только на местном уровне. А театр оперы и балета – это искусство мирового уровня, потому и зарплаты у нас должны быть на уровне. Но благодаря ушедшему президенту Алмазбеку Атамбаеву зарплаты у нас значительно повысились.
- Когда произошло повышение?
- После его визита в театр 19 апреля прошлого года. Когда он увидел, в каких условиях мы работаем, он попросил прощения у наших артистов и назвал нас героями, за то, что мы на такую мизерную зарплату в 5-6 тысяч сомов смогли сохранить классическое искуство. По его распоряжению артистам подняли зарплату, ввели коэффицент 1,8, плюс он ввел 20 своих именных стипендий. Надеемся, что и новый президент Сооронбай Жээнбеков продолжит эту хорошую традицию.
- А что это за стипендии?
- 14 артистов балета, 4 солиста оперы и 2 оркестранта ежемесячно получают дополнительно к зарплате по 10 тысяч сомов. Если зарплата в два раза поднялась, плюс стипендия, то в общем наши солисты стали получать 20-22 тысячи сомов. Это существенная разница с тем, что было. Это даже больше, чем у меня. Я этому очень рад. Но стипендии эти только до 31 декабря 2017 года. Поэтому очень хотелось бы, чтобы и при президенте Жээнбекове наши лучшие работники получали хорошую оплату за свой труд.
Еще один плюс: президент Атамбаев выделил деньги, чтобы мы провели ремонт. Наружную часть театра мы отремонтировали, лепнину и скульптуры восстановили. Сделали капитальный ремонт оркестровой ямы. Сделали туалеты. Теперь не стыдно перед зрителями. Предстоит ремонт второго этажа, замена оконных рам, будем делать такие же, что и были, из сосны. У нас и двери дубовые, из массива, какие были первоначально. А в конце сезона начнем реставрацию сидений в зрительном зале. И хотя реставрация нам обойдется в два раза дороже, чем закупка новых, мы должны сохранить то, что было, поэтому будем реставрировать.
- Таким образом можно констатировать, что государство, наконец, обратило внимание на классическое искусство?
- Да, эта проблема назревала очень давно. Меня очень радует, что наконец мы добрались до ремонта театров. И главное, что не только в Бишкеке. В Таласе недавно открыли шикарный театр. Я туда несколько лет назад ездил, видел этот долгострой и боялся, что его никогда не построят. А в этом году сдали, и театр оказался просто отличный, там оркестровая яма даже лучше, чем у нас, зал на 500 мест, это теперь один из лучших театров в Кыргызстане. Слава Богу, ситуация сдвинулась с мертвой точки! Но, с другой стороны, проблем предстоит решить еще очень много.
Недавно я был в Казанском оперном театре и был потрясен – там оснащение по последнему слову науки и техники. Зарплаты артистов минимум в три раза больше, чем у нас. Был я и в Алматы, и в Астане, где условия посто сказочные. Но... Посетив их спектакли, я пришел к выводу, что у нас театр сильнее.
- Правда?! Почему?
- Не знаю, может, дело в традициях? Например, директор Казанского театра, хороший друг Булата Минжилкиева, мне октрыто сказал: “Вы, кыргызы, народ поющий. Поэтому у вас родился такой талант, как Минжилкиев”. А мы не только поющий, но и танцующий. У нас очень талантливый народ. Если подойти с любовью, лаской, то и потенциал огромнейший. Вот в советские годы где нашли Чолпонбека Базарбаева? Ездила специальная комиссия по селам и набирала талантливых детей. Почему сейчас это не делается? У нас есть прекрасная школа имени Абдраева, кузница всех музыкальных кадров. Оттуда вышли все знаменитые музыканты, дирижеры, композиторы. И сегодня необходимо по крупицам восстановить эти традиции воспитания талантливой молодежи.
- То есть мы столкнулись с проблемой нехватки кадров?
- К сожалению, да. Мы пришли к тому, что у нас огромнейшая проблема с кадрами. Во время Советского Союза было очень престижно быть артистом, музыкантом. Высокие зарплаты, плюс если получишь звание, то без очереди квартира, дача, машина. А народные и заслуженные артисты и вовсе получали почести на самом высоком уровне. А сегодня? Кто отдаст своего ребенка в профессиональные музыканты? Чтобы он учился сначала 7 лет в музыкальной школе, потом 4 года в музыкальном училище, плюс 5 лет в консерватории. В общей сложности потратить 16 лет жизни на учебу, чтобы в результате прийти работать в театр оперы и балета на зарплату в 10-12 тысяч сомов? Современные родители лучше отдадут свое чадо в экономисты или юристы, каким бы ребенок талантливым ни был. То есть из-за низкой зарплаты потерян престиж профессий работников культуры и искусства.
- А бытовая неустроенность?
- Да, многие наши артисты годами живут в общежитии. Кто захочет быть музыкантом, артистом? Только фанатики. У нас фанатики и работают до сих пор...
- В таком случае, есть ли будущее у классического искусства в Кыргызстане?
- Что бы ни происходило в политике, в социальной сфере, мы, здравомыслящие кыргызстанцы, должны сохранить классическое искусство. Потерять его можно легко, разрушить за один день. Вспомните Туркмен баши. Он одним указом упразднил и театр оперы и балета, и филармонию. А теперь спустя годы они пытаются восстановить, но ничего не происходит. Некому петь арии в их пустых помпезных дворцах.
- Вам могут возразить, зачем простому народу опера и балет? Ну есть же эстрада, народная музыка...
- Конечно, можно сказать, как советники Туркмен баши, что в наших традициях не было ни классического танца, ни оперного пения, зачем нам это все надо? Но если отказаться от мировой культуры, что нас ждет? Вместо школ и вузов – медресе, а женщин облачат в паранджу... Зачем нам тогда изучать различные науки, языки, осваивать компьютер? Научились буквы писать, выучили сложение и вычитание, и хватит. Тогда нас ждет примитивизм во всем. Деградация.
- То есть Вы хотите сказать, чем выше уровень развития общества, тем лучше развито классическое искусство?
- Вот именно! Возьмите любые крупные города, в театрах оперы и балета у них билеты раскупают за месяц, а то и за полгода вперед, например, в Венской опере или в Большом театре. На самом деле сила искусства в том, что оно понятно всем: и ребенку, и взрослому, и простолюдину, и человеку из высшего общества. Приведу свежий пример: один из высокопоставленных госчиновников нашей страны посетил наш театр и посмотрел спектакль, он был удивлен, что в театре было столько зрителей и очень много молодежи. Даже пошутил: “Я думал, у вас театр вообще не работает, думал, приду, а на двери замок висит!” А через неделю уже на балет пришел. И он полюбил театр, теперь частый зритель у нас. И так может произойти с каждым, достаточно только купить билет, прийти и погрузиться в этот особый мир.
- У Вас есть любимый спектакль? Что бы Вы порекомендовали посмотреть в первую очередь?
- У нас в репертуаре около 30 спектаклей. Половина оперные, половина балетные. Все спектакли любимые, я их все люблю, всеми дорожу. Мы их кровью и потом ставили. Трудно какой-то один отметить. Бывает, спектакль исполняют на одном дыхании, а бывает, одна мелочь способна испортить все впечатление.
- От чего зависит исполнение?
- От всего, начиная от света, декораций, костюмов, заканчивая игрой оркестра, исполнением солистов, хора. Любая грязь способна испортить спектакль. Спектакль – это коллективный труд, поэтому важно, чтобы все были погружены в игру, в страсть, не теряли нерв спектакля.
- Будут ли премьеры в этом сезоне?
- Денег, к сожалению, на новые спектакли не выделяли и не выделяют. За всю историю независимости только однажды выделили деньги, мы восстановили наш классический спектакль “Айчурок”. Все, что мы делаем в театре, делаем за свой счет и на средства спонсоров, которые нам удается привлечь. Более половины наших спектаклей сопровождаются титаническим превозмогаием: костюмы, декорации в плачевном состоянии, их надо восстанавливать, но средств нет. В относительно хорошем техническом качестве из опер у нас “Травиата”, “Риголетто”, “Князь Игорь”, “Трубадур”. Остальные надо восстанавливать. Из балетных, кроме “Лебединого озера” и “Жизель”, все остальные нужно срочно восстанавливать. На восстановление одного спектакля требуется не менее одного миллиона сомов. Это минимальная сумма.
- А есть какой-то выход?
- Я добиваюсь, чтобы правительство давало ссуду театру на восстановление одного-двух спектаклей в год. Год я эти спектакли прогоняю, восстанавливаю деньги и возвращаю государству. Такого пока нигде не было, но от безысходности у меня появилась такая сумасшедшая идея. Правительство пока не поддержало ее. Но иного выхода нет.
- Спонсоры охотно помогают классическому искусству?
- Нет у нас постоянных спонсоров. Нам как-то помог бизнесмен Аскар Салымбеков восстановить спектакль “Князь Игорь”, за что ему огромное спасибо. И все. Я знаю, что к крупным компаниям, таким как “Газпром” или “Кумтор”, за поддержкой очереди стоят: “Дайте, дайте, дайте!” Не хочу, чтобы классическое искусство стояло с протянутой рукой! Но знаете, что обидно! У какого-нибудь кровожадного зрелища десятки спонсоров. Никогда не забуду, как в 90-е на арене цирка проходили бои без правил, и на афише был длиннющий список спонсоров. А после этих кровавых драк молодежь выходила на улицы озверевшая, в поисках кого-бы избить. Я спрашивал некоторых бизнесмеов, почему они вкладывают в драки такие деньги, вместо того чтобы поддержать искусство? Они говорят, что помогают спорту. Но на самом деле они сами не ходят на спектакли классического исусства. Ничего в этом не смыслят. Видно, в детстве их родители не водили в театр.
- Кстати, недавно я водила детей на балет “Бахчисарайский фонтан”. Спектакль был потрясающий! Мы остались в полном восторге! И заметила, что зал был полон молодежи. Получается, люди возвращаются в театр?
- Просто так никто не вернется. Их всех надо увлечь. Мы всеми силами стараемся людей привлекать, начали онлайн-продажу билетов. Планируем организовать волонтерское движение, привлечь молодежь, чтобы они прошлись по всем квартирам Бишкека и оставили в дверях листовку с надписью: “Когда вы были последний раз в оперном театре?” Думаю, что хоть кто-то задумается о том, чтобы посетить театр.
- Есть спектакль, который Вы мечтаете поставить?
- Честно говоря, того уровня, который был при Советском Союзе, нам достичь очень сложно. Потому что в то время у нас кроме Минжилкиева было еще 3-4 баса, народных артистов Союза или Киргизской ССР. Сегодня у нас полтора баса: один нормальный бас, а второй то поет, то не поет. Как с ними можно поставить серьезный спектакль? Конечно, я мечтаю, что когда-нибудь у нас будет нормальная оплата, и я смогу набрать хорошую труппу, тогда мы смогли бы вернуться к тому, что ставили в советские годы: “Дон Карлос”, “Борис Годунов”, “Фауст”. Но, с другой стороны, есть и другая проблема. Если страна 26 лет живет по рыночным законам, театр до сих пор живет по советским законам. То есть нам, для того чтобы сделать большой, качественный скачок, необходимо поменять нормативно-правовую базу, внести дополнения и изменения в Трудовой кодекс. Во всем мире все театры перешли на контрактную систему, а у нас в Кыргызстане этого нет. Представьте, у меня в штате 30 солистов, из них активно поющих только 15-16, остальные то работают, то не работают. А если бы была контрактная система, то ежегодно с каждым артистом я заключал бы контракт, где прописал, сколько спектаклей он должен спеть, какие арии, вплоть до того, в какое время до спектакля он должен прийти, в какой форме. А так, у нас солист оперы перед спектаклем может заявить: “Я болею, у меня горло болит!” Но это не профессионально! Ты обязан следить за своим здоровьем, если ты солист оперы.
- А Вы пробовали лоббировать эти изменения в законадательстве в парламенте?
- Я уже 15 лет пытаюсь это сделать. Первое время на меня смотрели, как на сумасшедшего, а сейчас все больше людей понимают, что многое нужно менять. Тогда и наши артисты относились бы к работе, как относятся артисты в Венской опере. А так, у нас есть такие артисты, которые с утра придут, отметятся на репетиции на час-другой и уходят, а на сцену месяцами не выходят. Но тем не менее зарплату получают, и их никак невозможно уволить. А если бы был контракт, артисты бы из кожи вон лезли, чтобы театр с ними этот контракт заключил, и работали бы с огромной отдачей.
- В заключение я хочу предложить Вам обратиться к нашим читателям, чтобы Вы пригасили их в театр. Какие для этого аргументы приведете?
- Дорогие кыргызстанцы! Приходите в театр оперы и балета, насладитесь искусством, повышайте свой культурный уровень. Особенно молодежь! Сначала будет сложно, скучно, но со временем, когда вы изучите либретто спектакля, немного почитаете о композиторе, уже по-другому взглянете на спектакль. И когда вы в беседе со сверстниками скажете, что на днях посмотрели оперу “Аида” Джузеппе Верди, вы будете в глазах собеседников совершенно другим человеком, а со времнем сами сможете разбираться в искусстве. Поверьте, наш театр на очень высоком уровне, у нас замечательный оркестр. Когда мы замахнулись на постановку “Князя Игоря”, нам не верили, над нами смеялись, мол, как вы половецкие пляски с вашей труппой поставите?! И когда была премьера, специально из Казахстана приехали критики. Посмотрев наш спектакль, они написали: “Дорогие алматинцы, казахстанцы! В Бишкек стоит поехать хотя бы для того, чтобы посмотреть фантастическую оперу “Князь Игорь”! Великолепнейший спектакль! У нас в Казахстане такого не было и нет, и не будет!” Ради таких отзывов мы и работаем. Так что, приходите, дорогие кыргызстанцы, насладитесь высоким искусством!
Беседу вела Лейла Саралаева
Фото Вячеслава Оселедко