Отец Марата Баязова, одного из фигурантов “Кемпир-абадского дела”, решил поделиться своими мыслями и личными наблюдениями о том, как ведётся следствие и каковы цели этого уголовного дела.
- Уважаемый Манас Гапарович, восемь месяцев ваш сын находится в заключении. Как прошли эти 8 месяцев для вас и вашей семьи?
- Я пенсионер. Мне 77 лет. И я вынужден копаться в этом дерьме... Это очень тяжелая ситуация, когда твой сын сидит в СИЗО. Ведь сразу меняется отношение твоих соседей, родственников, окружения. Статья, по которой обвиняют моего сына, очень страшная. Она подразумевает и измену Родине, подготовку вооруженного восстания, свержение власти. Люди со стороны могут подумать: “Здесь что-то есть. Если не вооруженное восстание, значит агитация. Если не свержение власти, значит где-то что-то украл”... И мнение знакомых и родственников бывает разным. Это накладывает на нас, я имею ввиду себя и жену, определенный отпечаток. В такой ситуации стараешься отойти в сторону, как-то спрятаться, чтобы тебе кто-то что-то не сказал. Летом уезжаем на дачу, косим траву, поливаем цветочки и боремся со своим стрессом.
- Что вы думаете о самом уголовном деле?
- Это очень паршивое дело. Задержание моего сына произвели только на основании того, что он является другом Равшана. Только из-за этого. Ему предъявляют обвинения на основании двух вещей. Взяли все его фотографии и скрины постов, которые были выложены в соцсетях и отправили на экспертизу. Государственная лингвистическая экспертиза дала заключение, что невозможно только по этим материалам сделать вывод: что думает человек, что предпринимает, и планирует ли он совершить госпереворот. Получив такой ответ, следствие направило этот же материал эксперту, который работает в Академии наук. Я поинтересовался у адвокатов, и узнал, что человек, который дал заключение не является членом Ассоциации экспертов нашей страны. Его ответ был на чистой бумаге, а не на бланке Академии наук, без печати. В конце стояла только подпись этого эксперта. Значит он работает по договору со следствием. А если по договору, соответственно была произведена оплата за его работу, в которой он нашел признаки призыва к совершению вооруженного госпереворота. Соответственно, я хотел бы узнать, за какую сумму он определил судьбу моего сына? Таким же образом он определил судьбу всем 27 обвиняемым по Кемпир-абадскому делу. Потому что все обвинения основаны на заключении этого “эксперта”.
- Какой вывод он сделал, просмотрев фотографии вашего сына?
- О том, что эти фото свидетельствуют о призывах к вооруженному госперевороту. И во время первого апелляционного заседания суда, Марата Баязова обвинили, что он является членом Комитета по защите Кемпир-абада. Адвокат сына, Эркин Саданбеков, получил письменные заявления у членов этого Комитета о том, что Баязов не являлся членом этого Комитета, на встрече не участвовал и не находился в том кафе. Адвокат Саданбеков провел большую работу, добился проведения допросов, на которых ключевые фигуранты дела вновь подтвердили, что Марат Баязов не присутствовал на встрече в кафе. Об этом были написаны три протокола допросов. На следующем судебном заседании были предприняты все меры, чтобы эти документы были предоставлены в суд. Писались письма-заявления в прокуратуру, на имя старшего следователя, чтобы он приобщил эти документы к делу и предоставил в суд. Но этого не было сделано.
- То есть следствие не работает как положено?
- Моему сыну предъявляют обвинения на основе двух доказательств – первое, на основе заключения “эксперта”, чья компетенция вызывает большие сомнения. И второе – участие в Комитете. Но из показаний других фигурантов, членов Комитета, мой сын не был ни участником этого Комитета, он даже не присутствовал на той встрече в кафе, где этот Комитет создавался. То есть оба доказательства виновности несостоятельны.
- Какой можно сделать вывод?
- В целом само уголовное дело, начиная от задержания и ведения следствия, возбуждено, чтобы запугать существующую оппозицию. Задержали 27 человек и должны обвинительное заключение вывести, чтобы запугать всех. Но это дело служит и для того, чтобы напугать первое лицо. Ему демонстрируют, что вокруг него только и ждут, чтобы подножку поставить, а то и переворот совершить. Ещё раз уточняю, это моё личное мнение...
- На всех этапах этого дела мы видим полное беззаконие, абсолютное попрание и игнорирование соблюдения правил ведения следствия. Были ли аналогии подобного в истории?
- У нас в стране произошли три «революции». Каждый пришедший к власти политик расставлял вокруг себя и самое главное в силовых органах своих людей. Те привлекали для решения поставленных перед ними задач, своих людей. И так происходило много раз. И я могу сказать с уверенностью, что вверху, что в среднем звене остались только гибкие люди.
- Пластилиновые...
- Пластилиновые или вазелиновые, это уже не будем уточнять. Гибкие люди, которые нужны любой власти. Произошла деградация квалификации исполнительной власти.
- 8 месяцев вы живете в стрессе, несправедливости, неизвестности. Как изменилось ваше отношение к Равшану Джеенбекову? Из-за дружбы с ним вашего сына столько времени держат в тюрьме...
- Я доверяю своему сыну и доверяю выбору своего сына. Равшан – друг моего сына. Я никогда не давил на него, он достаточно самостоятельный.
- Я задаю такой вопрос, исходя из того, что преследование и слежка за Равшаном и Маратом была при каждой власти. Я помню, как в газете “Дело” публиковали на развороте фото вашего сына и Равшана, что они встречаются с какими-то людьми...
- Я своему сыну полностью доверяю. Марат никогда не был политиком. Это обычная мужская дружба. И Марат не отказался от этой дружбы. Но я хочу обратить внимание нашей власти на такой момент - обвиняемых 27 человек. У каждого из этих 27 есть друзья, родственники, дети, родители, минимум человек 30 из ближнего круга. Это около 1000 человек. Мнение этих 1000 человек уже определенное к этой власти. Я хочу сказать, что власть своими бездумными действиями собственноручно множит собственных врагов.
- Каждый человек носитель генетического кода всего рода. Ваш отец прошел всю Великую Отечественную войну. Его военные документы хранятся в музее Фрунзе. Если с такой уважаемой семьей, как ваша, поступают таким образом, то что с другими сделают?
- 25-30 лет назад я не одобрял тех родственников, которые уезжают за границу. А сейчас у меня изменилось мнение. Кто бы ни спросил моего совета, я говорю: “Уезжай отсюда!” В нашей стране произошла полная деградация власти...
- У вас большой жизненный опыт, вы многое видели и знаете. У вас есть какой-то прогноз, чем закончится это дело?
- Никаких прогнозов нет, потому что нет логики в этом деле. По закону всех фигурантов должны были давно отпустить. Чем дольше это длится, тем больше недовольства в народе. Среди всех обвиняемых в первое время была уверенность, что их быстро отпустят. Сначала думали, что отпустят после того, как все Соглашения примут и подпишут. Самое большое ожидание, что после визита президента Узбекистана отпустят всех “сидельцев”. И в этот период был апелляционный суд. И на это заседание суда все “сидельцы” пришли с вещами.
- Да, я помню. Была уверенность, что их отпустят!
- Вся логика вела к этому. Все были уверены, что справедливость восторжествует. Умудренные большим жизненным опытом люди пришли в суд с вещами. Но ничего не произошло, потому что нет никакой логики. Нет и не было никакой причины их столько времени держать в заключении. Из чего я сделал вывод, что решили запугивать народ и наше первое лицо до конца. Пугают две стороны.
- То есть вы считаете, что президент Жапаров не заинтересован в том, чтобы такое большое количество людей сидели?
- Вы думаете, он знает в подробностях, что это за дело и на чем строится обвинение? Нет конечно. Этим делом его запугивают.
- Сейчас царит полная вседозволенность с этим делом. Следователь единолично принимает самые серьезные решения. Мы можем провести аналогию со сталинскими репрессиями?
- Во время сталинских репрессий были открытые, показательные процессы, с присутствием большого количества людей, в печати публиковали обвинительные речи, писали репортажи. Чтобы доказать, что этот человек враг народа. Правдой или неправдой, но они доказывали версию следствия. А у нас закрыли судебный процесс. Помните, Акаев тайно подписал документы о передаче Узенгу-Куш? Без огласки. А потом, когда вскрылось, какие события последовали... Теперь по Кемпир-Абаду. Его подписали, но подробностей этого Соглашения никто не знает. И сейчас закрыли судебный процесс по этому делу. Для чего? Почему? Чтобы иметь возможность сказать, что обвинение предъявило убедительные доказательства, но мы не можем сказать и показать какие, так как они засекречены. И на основании этих “убедительных” доказательств и произойдет осуждение. Поэтому я хотел довести до общественности полную несостоятельность обвинений в отношении моего сына.
Интервью подготовила Лейла Саралаева