В последнее время инициативы депутатов кыргызского парламента подвергаются жесткой критике общественности. Мы решили узнать, а что сами депутаты думают о своей работе, и что стоит за некоторыми ошеломляющими инициативами. Своим мнением согласился поделиться молодой депутат от фракции «Республика – Ата-Журт» Мирлан Жеенчороев.
- Мирлан Канабекович, недавно вы озвучили любопытную инициативу: упразднить обязательное владение госязыком кандидатов в президенты. Поясните, пожалуйста, что вы имели в виду?
- Общественность неправильно поняла мой посыл. Владение государственным языком для лидера страны предписано Конституцией. Я ни в коей мере не посягал на это. А выступил в рамках рабочего обсуждения на фракции нашей партии «Республика – Ата-Журт» закона о выборах. Там обсуждались различные изменения – об укрупнении партий, повышении политической активности, устранении барьеров. Так вот в целях устранения административных барьеров и исключения борьбы с неугодными кандидатами я предложил упразднить экзаменационную комиссию из 12 человек, которая устанавливает уровень знания госязыка кандидатами на должность президента Кыргызстана. Потому что история нас должна учить. Вспомните, в 2000 году наш покойный аксакал Дооронбек Садырбаев и действующий депутат Исхак Масалиев подавали иск в Конституционный суд о признании созданной акаевской властью лингвистической комиссии антиконституционной. На тех выборах баллотировались многие кандидаты, в том числе Феликс Кулов, один из главных оппонентов Акаева. В результате он отказался сдавать этот экзамен. Тогда на экзамене «зарубили» еще 7 кандидатов за незначительные ошибки, например, Омурбека Суваналиева, который прекрасно владеет кыргызским. Тогда экзамен лингвистической комиссии прошли, кроме действующего тогда Акаева, нынешний президент Атамбаев, Текебаев, Мелис Эшимканов. Даже пройдя этот экзамен, они осудили деятельность лингвистической комиссии. Потому что ее деятельность была нарушением международной конвенции, которую подписал Кыргызстан. И ОБСЕ сделала заявление о данном нарушении. Тогда я был студентом и очень следил за всеми политическими процессами. Поэтому настало время изменить данную процедуру, чтобы она не стала рычагом давления на неугодных кандидатов.
- Что вы предлагаете?
- 12 человек, входящих в лингвистическую комиссию, – живые люди, которые работают в образовательных учреждениях. Я против того, чтобы претенденты на высшую государственную должность были отданы во власть субъективному мнению 12 человек. Президент – это высшая политическая должность, за которую голосуют миллионы граждан. Соответственно, выбор миллионов не должны определять 12 человек. На фракции мы говорили об изменении процедуры сдачи экзамена по госязыку. Я предложил, чтобы кандидаты сдавали экзамен не живым людям, а обезличенной компьютерной программе. С 2017 года планируется внедрение Кыргызтеста, разработанного по системе TOEFLE, с разными уровнями. В перспективе все госслужащие будут сдавать экзамен на знание кыргызского языка. Об этом и шла речь.
- Из-за того, что информация была подана СМИ некорректно, в обществе появились мнения, что вы уже сейчас лоббируете интересы некоего кандидата, который недостаточно хорошо владеет кыргызским. Как прокомментируете?
- Возможно, я недостаточно четко сформулировал свои тезисы, поэтому и обсуждение ушло не в ту сторону. А речь шла об устранении административных барьеров, плюс это борьба с политической коррупцией. Я очень удивился, когда меня выставили лоббистом людей, которые не владеют государственным языком. На выборах решение принимают избиратели, которые решают, донес ли кандидат до них свою программу. А доносит он на том языке, которым владеют избиратели. В Кыргызстане практически более 80 процентов населения – кыргызы. Если кандидат не сможет донести на кыргызском языке свою программу, то, соответственно, его не выберут. Это логичные вещи. Просто в последнее время пошел такой тренд – выискивать противников чего-то, хоть госязыка, хоть национальной одежды. Такое впечатление, что делают это специально, чтобы будоражить общество.
- И все-таки парламенту в последнее время удалось не просто взбудоражить, но и расколоть общественность на сторонников продления жума-намаза и противников. Каково ваше мнение по данному вопросу?
- Это не тот вопрос, который должен был подниматься и усугубляться в священный месяц Рамазан. Обе стороны заявляли о том, что они мусульмане, и обе стороны защищают интересы мусульман. Но прежде всего мусульмане в этот священный месяц не то что ссору, войны прекращают. Соответственно, каждый общественный деятель и депутат парламента должен тщательно выверять свои слова и посылы в общество, чтобы не раскалывать его. Сегодня у нас свобода вероисповедания закреплена Конституцией. В то же время там определено, что культ, обряды и постулаты религии не должны мешать работе государственных органов. Мы определили свою страну как светскую, где религия отделена от государства. Но светскость не подразумевает атеизм. Соответственно поддержка позиции противников увеличения времени обеденного перерыва в связи с проведением жума-намаза не является действием, направленным против религии.
- Мне кажется, что подобная ситуация в парламенте возникла не случайно. Общественность в последнее время возмущена тем, что многие инициативы депутаты выносят в виде законопроектов без обсуждения и изучения мнения кыргызстанцев. Это касается не только жума-намаза, но и инициатив с законопроектом о СМИ. Нас просто поставили перед фактом, что собираются принять законопроект сразу в трех чтениях. Но мы, журналисты, не в курсе, как эти изменения отразятся на нашей работе, и население не подозревает, чего ждать еще от депутатов. Почему это происходит? Депутаты забыли, что они слуги народа?
- Я не хочу никого обвинять, но напомню, что Жогорку Кенеш должен работать по регламенту. А регламент и закон о нормативно-правовых актах предусматривают, что при принятии любого нормативно-правового акта, затрагивающего интересы граждан, должно быть публичное обсуждение. Это норма закона. Поэтому тот же закон о СМИ должен быть обсужден публично, должны быть проведены круглые столы с участием СМИ. И депутаты, и общественность должны выслушать все стороны и проанализировать все последствия, тогда данный закон будет работать. Мы также должны понимать, какие цели депутаты преследуют, инициируя определенные законы.
- Кто должен инициировать общественные слушания: депутаты или само общество?
- Я, как и вы, узнал о перспективе принятия данного закона о СМИ накануне его принятия. Позже, когда СМИ начали высказывать критику, его сняли с повестки дня. Я тоже хотел бы, чтобы для начала сбыли организованы общественные слушания, где инициаторы объяснили, чего они хотят добиться. В данном случае сами журналисты начали обсуждать законопроект, что говорит о большей организованности журналистского сообщества. В любом случае все законопроекты должны быть обсуждены.
- Еще один вопрос, который взбудоражил общественность, об отказе депутатами Жогорку Кенеша от своих привилегий, как они обещали во время предвыборного марафона...
- Я был одним из докладчиков в парламенте, когда обсуждался этот вопрос. Этот меморандум был поддержан четырьмя парламентскими фракциями: «Республика - Ата-Журт», «Бир-Бол», «Кыргызстан» и «Ата Мекен». От общественности были Азамат Тынаев и Тамерлан Ибраимов. Тогда шла речь о том, что после прохождения в парламент депутаты в кратчайшие сроки отказываются от таких привилегий, как служебная квартира, машина, личный водитель, помощники и неприкосновенность. Под давлением общественности и в рамках подписанного 25 ноября прошлого года меморандума было подписано это постановление. Оно стало нашей первой ласточкой, когда весь парламент отказался от служебных автомашин и водителей, а наша фракция и «Бир-Бол» отказались от служебных квартир. По данному законопроекту было много разных мнений. Мы считаем, что это излишество, когда депутат лечится в особом медицинском учреждении на уровне министра. Почему вчера, когда он избирался, ходил вместе с народом, посещал их дома и дворы, а как только его избрали, превратился в представителя другого сословия? Это неправильно. Наоборот, когда депутат пойдет в районную больницу, он увидит все проблемы и будет заинтересован больше внимания уделять этому учреждению. То, что пока не прошла наша инициатива с расстановкой голосов 52 «за» и 60 «против», это первый раунд. 8 голосов разницы – это неплохой результат. Особенно учитывая то, что законопроект был подвергнут обструкции.
- Чего испугались депутаты?
- Меня удивило, что некоторые коллеги высказывали опасения, что из-за снятия привилегий в парламент будут стремиться только богатые бизнесмены. Я хотел напомнить, что большинство руководителей партий вышли из бизнеса и показывают себя государственниками. Во главе нашего государства стоит бывший представитель бизнеса Алмазбек Атамбаев, и он оказался лучше, чем представитель научной интеллигенции Акаев, который развил такую страшную коррупцию в стране, набрав 2 миллиарда кредитов. Он оказался лучше представителя другого сословия – госслужащего Бакиева, который всю жизнь работал на госслужбе, а став президентом, буквально за пять лет установил семейное правление. Вышедший из бизнеса, знающий, что такое созидательный труд, создававший рабочие места, переживший трудные 90-е годы, сегодня наш президент Атамбаев в отличие от сбежавших двух президентов ведет созидательную работу. Он развивает социальную инфраструктуру, ежегодно строятся школы, детские сады, дороги, при этом развиваются государственные институты власти, возвращается доверие к ним. Примером могут послужить проведенные парламентские выборы с применением новых технологий. А вообще все зависит от человека, от его жизненных принципов.
- Вы продолжите продвигать законопроект об упразднении депутатских льгот?
- Мы не откажемся от этой инициативы и постараемся заново вынести этот вопрос на обсуждение. Хотелось бы, чтобы избиратели напомнили своим депутатам обещания, данные им во время предвыборной гонки, и потребовали их исполнения.
- Каков, на ваш взгляд, общий уровень депутатов парламента? В последнее время слышится слишком много критики, якобы депутаты лоббируют свои делишки...
- Кыргызстан – не уникальная страна. В любом государстве парламент – это тот орган, который подвергается наибольшей критике. Депутатов недолюбливают во всех странах. Но давать оценку парламенту я не могу, это должна делать общественность. Если нам дают пока оценку «два», значит, есть ошибки, которые мы должны исправлять. Нас часто сравнивают с пятым созывом, когда парламент пришел на волне политической нестабильности. Да, в отличие от предшественников, нынешний парламент пока меньше подвержен политическим баталиям, конфликтам, громким скандалам. И это не оплошность, а большой плюс для созидательной работы, для реализации государственных задач.
Лейла Саралаева