Год назад в автоаварии трагически погиб молодой государственнй деятель Темир Джумакадыров. Ему было только 38 лет, но он сделал многое для Кыргызстана. Уникальный путь Темира Джумакадырова – это путь self made man, или человека, который сделал себя сам. Человек, который не на словах, а до мозга костей был патриотом Кыргызстана. Несмотря на высокую востребованность и заманчивые предложения работы за рубежом, он даже в мыслях не допускал, что уедет из родной страны. Любимым его выражением было: «Кто-то должен жить и работать в Кыргызстане».
А еще очень заметной чертой Темира Джумакадырова, в отличие от многих отечественных госчиновников, политиков, общественных деятелей и бизнесменов мужского пола, было его трепетное отношение и горячая любовь к своей семье – супруге Норе Суюналиевой и трем дочкам: Дарие, Эрике и Нарие.
Темир и Нора доказали, что настоящая любовь, о которой пишут в романах, снимают кино и рисуют картины, существует в реальной жизни. И только взаимная любовь между мужчиной и женщиной способна стать главным двигателем в жизни, воодушевлять на свершения и подвиги, заряжать окружающих мощнейшей энергией. Нора Суюналиева откровенно рассказала “Новым Лицам” о том, как зарождалась эта любовь между ней и Темиром, когда они были студентами-однокурсниками, как красиво развивались эти взаимоотношения и как любовь росла и крепла вместе с их семьей.
Первая любовь
Нора Суюналиева была однокурсницей Темира. Изящная миниатюрная девушка сразу бросалась в глаза своей яркой необычной внешностью. Гордая осанка, точеный профиль, жгуче-черные волнистые волосы и бездонные глаза - она словно сошла с обложки модного испанского журнала. А у Темира с юности была страстная любовь к Испании.
Темир Джумакадыров часто рассказывал о том, как впервые увидел девушку своей мечты. В августе первокурсников пригласили на факультете провести субботник, помыть полы и парты перед началом учебного года. Темир пришел в деканат, неожиданно дверь открылась, и вышли три девушки, третья была Нора. Она сразу привлекла его внимание. “Какая красивая!” – была его первая мысль...
Ту, первую встречу с Темиром, Нора не помнит. Внимание на активного парня обратили все девушки факультета на мероприятии “Посвящение в студенты”, где Темир и группа ребят танцевали танец из кинофильма “Люди в черном” на сцене Кыргыздрамтеатра. Но не Нора. Девушка была поглощена учебой.
Через полгода молодой человек осмелился подойти к однокурснице и предложил проводить ее до дома.
“Я была воспитана бабушкой, которая всегда красиво внушала мне, что самое главное - образование, поэтому вопрос дружбы с мальчиками не был для меня актуальным. Поэтому, когда мне, 17-летней, однокурсник предложил проводить, я, конечно, отказалась. А он просто шел за мной и говорил, что хотел быть просто другом, но я отвечала твердое: “Нет”. И так продолжалось первый, второй, третий и четвертый курс. Но он никогда не оставлял надежды завоевать меня. Он как-то признался: “Когда ты несколько раз отказала мне в дружбе, я понял, что просто так тебя не завоюю. Тогда я решил, что всегда буду рядом до тех пор, пока ты не поймешь сама, что нуждаешься во мне”. Так и вышло, он был всегда рядом, если надо было проводить, поднять сумку, участвовать в дебатах”, - говорит Нора.
Студенческая жизнь была насыщенной. Кроме учебы Нора углубленно изучала в качестве второго иностранного японский язык. А еще ее увлек дебатный клуб. Их команда, которую возглавлял Темир, играла в ристалищах “факультет на факультет”, “университет на университет”. И став лучшими на республиканских соревнованиях, даже выиграли поездку в Алматы, играли с КазГУ.
Второй популярной игрой у студентов была Peace games, аналитическая игра по предотвращению конфликтов. В игре рассматривался какой-то конкретный международный конфликт, и студенты сообща искали решение, как можно его урегулировать. Кстати, навыки этой игры очень помогут Темиру Джумакадырову в дальнейшем, когда ему придется обдумывать сложнейшие политические ситуации. Но это будет через много лет. А тогда...
Рассматривая фотографии того периода и слушая воспоминания преподавателей о Темире, ощущаешь недоумение, почему Нора не обращала внимания на яркого, красивого, талантливого однокурсника, когда остальные девушки давно были покорены его обаянием.
“Наверное, у меня была планка еще выше, - признается Нора, спустя годы. – Конечно, он не мог не нравиться, и мне импонировала его целеустремленность. Но у меня были другие цели в жизни, я реально думала только об учебе”.
Судьба молодых людей решилась на летних каникулах, между четвертым и пятым курсом. Нора отдыхала у родственников на Иссык-Куле и случайно встретила Темира. Однокурсник предложил прогуляться, куррортная обстановка немного расслабила серьезную девушку, и она согласилась погулять. Эта встреча дала Темиру повод позвонить Норе и пригласить на концерт популярной тогда группы “Элес” 26 августа 2000 года.
“Я очень отчетливо помню тот день. Тогда мы с родителями жили на проспекте Чуй, в доме напротив кинотеатра “Россия”. Темир уже тогда работал в одном из проектов ОБСЕ и по работе его отправили в Кара-Балту. Естественно, он там задержался, а сотовых телефонов еще не было, и предупредить он меня никак не мог. А я собираюсь на первое в своей жизни свидание, наряжаюсь, готовлюсь...
Мне шел 21-й год, ко мне, конечно, уже сватались, но я даже не помышляла о замужестве. А с Темиром мама меня спокойно отпустила. Я уже собралась, но вовремя Темир за мной не пришел. Я слежу за временем и понимаю, что он опаздывает на 45 минут. Мама тоже смотрит на часы и, зная мой характер, понимает, что у парня будут большие проблемы, потому что если меня обидели, то я закроюсь и человеку в моей жизни просто не будет места. Поэтому мама, видя, что я уже нарядная и красивая, говорит: “Пойдем, погуляем”, при этом ничего не комментирует по сложившейся ситуации.
Мы вышли. Я предложила пойти на улицу Киевскую, а мама - на площадь Ала-Тоо. Я начала возражать, но мама была очень настойчива, за что Темир ей всю жизнь был благодарен. Мы пошли в сторону площади и, когда проходили напротив Дома правительства, увидели бегущего навстречу Темира. Он, весь запыхавшийся, начинает объяснять: “Извините, меня задержали по работе, когда я приехал и начал вам звонить, трубку уже никто не взял”. Я молчу, и мы с мамой идем дальше, а он за нами. Мама говорит: “Нора, сходи на концерт. Молодой человек не виноват”. Я отвечаю: “Нет, мама”.
В результате маме удалось мягко меня уговорить, и свидание состоялось. Концерт нам очень понравился, и с этого момента наши отношения начали развиваться. Спустя годы Темир меня только в одном упрекал: “Если бы ты со мной еще на первом курсе начала дружить, мы бы раньше поженились, и у нас уже было бы больше детей, а мы были бы молодыми родителями”. И второй момент, он всегда благодарил маму за то, что она словно сердцем почувствовала, что он будет идти по площади Ала-Тоо. Если бы мы пошли по улице Киевской, то не встретились, и я бы не простила его никогда”.
Как оказалось, за тем, как развиваются отношения между двумя яркими студентами, следил весь деканат.
“Преподаватели видели, что Темир влюблен в Нору. Они очень подходили друг другу и внешне, и внутренне. Но она была очень неприступной девушкой, и в какой-то момент преподаватели даже испугались, что они не состоятся как пара. Но когда мы увидели, что Нора и Темир стали встречаться, так обрадовались, даже зааплодировали”, - с улыбкой вспоминает декан факультета Ырыс Бейбутова.
На провокационный вопрос: “Как вы думаете, что Темир нашел в вас?” - Нора отвечает: “Мне кажется, первое, что он увидел, – это чистота. Думаю, это произвело на него впечатление. А второе – увидел подругу, с которой можно дальше расти вместе, потому что у меня тоже были здоровые амбиции. Когда мы сблизились, я однозначно поняла, что он будущий лидер страны. Я всегда ему говорила: “Темир, вперед! Только такие, как ты, могут быть президентами”. Я видела, что Темир может многое сделать для страны, поэтому старалась стать для него сильной опорой. Я делала все, чтобы Темир чувствовал, что у него тыл прикрытый, и он спокойно может двигаться дальше”.
Создание семьи
В период работы Джумакадырова национальным волонтером ПРООН в Кочкоре роман между Темиром и Норой стремительно развивался.
“Темир был необычным человеком, и необычно протекал его роман с любимой девушкой, - вспоминает Илим Карыпбеков. – Тогда сотовой связи, WatsApp и скайпа не было. Они общались через обычный кочкорский телефон. И, знаете, львиную долю своей достаточно высокой по тем временам зарплаты Темир тратил на телефонные переговоры с Норой. Он разговаривал с ней каждый вечер после работы, по 3-4 часа до глубокой ночи. Меня это бесило просто неимоверно. Потому что мы с ним жили вдвоем, по вечерам в селе делать нечего, ни кафе, ни спортзала, ни бильярда, даже Интернета не было. Я бы ушел с удовольствием… Но идти было некуда. Поэтому я сидел в комнате и слушал их разговоры. Я все эти разговоры помню.
Звонки начинались с 7-8 вечера и продолжались до 2-3 часов ночи, с перерывом в каждые полчаса. Даже телефонная сеть не выдерживала такого напора. И вот он пять-шесть раз за вечер заново перезванивал, и они болтали без умолку обо всем подряд. Можете себе представить, 3-4 часа по телефону болтать каждый день?! Это просто какой-то тихий ужас был! Позже, чтобы не сойти с ума, я привез много компьютерных игр и ходил по вечерам в районный акимиат, где в одном кабинете был компьютер, и до ночи играл в эти игры. Возращаюсь глубокой ночью, а он еще болтает. Я ему: «Тёма, пора спать!» - а он говорит и говорит, я уже и трубку кладу. А он снова перезванивает.
И так каждый божий день. Честно говоря, я не верил, что Нора за ним поедет в Кочкор. Мне она казалась эдакой городской фифой. Но она приехала, и ей очень даже понравилось там. И время от времени она приезжала к Темиру в гости”.
Темир очень уважал и ценил мнение родителей. Поэтому сразу же познакомил их со своей любимой девушкой.
Асыл Кочкорова, мама Темира Джумакадырова, вспоминает: “На четвертом курсе Темир сказал, что в университете будет мероприятие и приглашают родителей, надо приехать. Я приехала, тогда Темир и познакомил меня с Норой. Она мне сразу понравилась, очень организованная, целеустремленная.
Декан факультета Ырыс Бейбутова на каком-то мероприятии призналась мне и маме Норы, что весь факультет, все преподаватели очень переживают за судьбу Темира и Норы. Они считают их идеальной парой и беспокоятся, что если Темир уедет в Кочкор, то его могут там женить.
“Нора очень надежная. Она будет помогать ему двигаться вперед, всегда его поддержит вдохновит”, - говорила декан. Пока заканчивали учебу - дружили, мы с Норой постоянно общались. Когда Темир уехал работать волонтером ПРООН в Кочкор, а потом и в Нарын, Нора осталась в Бишкеке, работала в Японском центре. А через два года они поженились, свадьбу сделали в Бишкеке в 2003 году. Помню, на свадьбу пришел весь ПРООН”.
“Мне очень повезло с семьей Темира, потому что у меня не было стандартных проблем, с которыми сталкиваются многие кыргызские келин, - признается Нора. - Я гендерный эксперт, поэтому все оцениваю через свой опыт. Представьте, я девушка из городской семьи, не чистая кыргызка, выхожу замуж за чистого кыргыза, который вырос в аиле. То есть прихожу келин в айыл. В любой другой семье меня могли загнобить, даже если не он и не его родители, то родственники, соседи, знакомые.
Но в их семье всегда было такое нестандартное, уважительное отношение к женщине и у его деда, и у его отца, и у него самого. Это уважение распространялось буквально на все, начиная с того, что в их семье не было деления на мужской и женский труд. Темир, когда был подростком и жил в доме своего деда, делал буквально все: убирал, стирал, месил тесто, готовил еду и в саду-огороде работал. Так было и в нашей семье.
Он поддерживал меня во всем, вплоть до того, что всех трех дочерей мы родили партнерскими родами. Трижды он поддерживал меня, мы дышали вместе и считали время между схватками. Даже врач-акушер городского перинатального центра, которая наблюдала меня, сказала: “У меня было очень много родов, но я никогда не видела такого любящего мужчину”.
Темир и Нора были счастливой парой, чья любовь с годами становилась только крепче и осознаней.
“Темир был красивым мужчиной, и я видела большой интерес со стороны других женщин. Но я была абсолютно уверена в нем, эту веру внушало его отношение ко мне. Я чувствовала, как он меня боготворил. Это проявлялось во многих вещах, его поступках и словах. Любовь - это ведь не только первые два года, когда не можете оторваться друг от друга. Любовь – это качественный процесс, который перерастает во что-то большее, сюда же накладывалось уважение и постоянное внимание. Подвозит он меня к работе, я только из машины вышла, не успеваю даже подняться, а он уже мне сообщение с сердечком шлет и пишет: “Жаным, как дела?”
Чувство недоверия возникает, если ты вне радара его внимания, а если ты всегда на одной линии, то не возникает никаких вопросов. Он всегда говорил мне: “Ты моя единственная!” и “Ты моя половинка! Очень мало людей, которые встречают свою половину, а нам с тобой посчастливилось!” Конечно, и скандалы, и ссоры бывали у нас. И были вопросы: “Почему ты так поздно?” Но умение коммуницировать было важным качеством наших отношений”, - считает Нора.
Так получилось, что Нора – специалист по гендерному равенству, и ее карьера в солидной международной организации ООН успешно развивалась. А Темир в основном работал в государственных структурах, соответственно, его заработная плата была в разы ниже, чем у Норы.
Даже будучи высокопоставленным госчиновником, он получал меньше супруги, но он был настолько самодостаточной личностью, что это никогда его не унижало.
Асыл Кочкорова, мама Темира Джумакадырова, вспоминает: “Он никогда не показывал, что испытывает материальные трудности. Не хотел, чтобы мы переживали за него. И Нора никогда не беспокоила нас. Хотя в бытовом плане им очень тяжело жилось. Первое время они жили у родителей Норы, а потом, после смерти ее мамы, ушли на квартиру. Сменили три квартиры, то холодно было, то далеко от работы. Было время, когда Темир несколько месяцев без работы ходил, на зарплату Норы жили”.
Через много лет совместной жизни Нора узнала, что у Темира были три правила отношения к жене.
“Я даже не знала об этом до тех пор, пока у нас не появились окул-балдар. Мы пригласили их на ужин, и он сказал такое напутствие: “У меня есть правила, которым я следую. Первое золотое правило: как бы ты не был занят, 15 минут в день удели ей. Второе: никогда не проси ее извиняться, даже если она виновата”. И в тот момент я вспоминаю, когда я что-то делала не так, то, как любая женщина, никогда не признавала свою ошибку открыто. Один случай мне особенно врезался в память. Я что-то сделала не так и через некоторое время позвонила ему и сказала: “Тёма, прости!” Он ответил: “Ок!” - и положил трубку, а через полчаса приехал с букетом цветов. Мы обнялись, поцеловались, а он молчит, и я понимаю, что это его благодарность за то, что я признала свою вину и извинилась. Но это сделал не прямолинейно, а очень галантно и изысканно. И всегда при любой ссоре он первым старался помириться.
А третье правило было таким: “Как бы ты не злился, не заканчивай день, не выяснив отношения до конца. То есть ложись спать, уже помирившись, а утро начинай с чистого листа”. И действительно, для меня это было странно, другие пары поругаются, в разные стороны разойдутся и могут неделю таить обиду. А у нас так никогда не было. Пока он не добьется, что мы все выговоримся, поставим все точки над “и”, не ложимся. И в этом была его сила коммуникаций. Он всегда разговаривал. Мы оба все проговаривали и понимали позицию друг друга до конца”, - вспоминает Нора.
Мудрец, творец и борец
Так ласково Темир Джумакадыров называл трех своих дочерей. Старшая – Дария – мудрец. Сейчас ей 13 лет, и она главная опора в жизни не только Норы, но и родителей Темира Джумакадырова. Средняя – Эрика – творец. В восьмилетнем ребенке заложено огромное количество творческой энергии и силы. И младшая – Нарие – борец. А еще она была талисманом для Темира Джумакадырова, потому что, как только родилась Нарие, его сразу же назначили секретарем Совета Безопасности Кыргызстана.
Нора Суюналиева вспоминает: “Заняв эту должность, он изменился. Вдруг появились командный тон и даже крепкое словцо. Я возмущалась. Он мне говорил: “Прости, но в такой структуре никак!” - но я ему старалась объяснить, что у нас девочки растут, и грубость в семье недопустима. И он меня слышал. Сила наших отношений была в том, что мы умели слушать и слышать. Это была его сильная черта. Он мог не воспринять в тот же момент и потом через день-два мог сказать: “Нора, ты права!” И эта черта очень нравилась в нем. Он мне сказал, что будет стараться измениться, и менялся”.
Одним из поразительных моментов в жизни Темира Джумакадырова был то, что каждое воскресенье он проводил исключительно с семьей.
“По воскресеньям мы вместе ходили на базар. А когда появились супермаркеты, мы стали туда ходить. У нас эти совместные походы в магазин были традицией, мы каждую возможность старались использовать для общения. Понятно, что человек на высокой государственной должности не может уделять достаточно времени семье, но я поставила условие, что воскресенье – это день для семьи, и он это принял. Я ему говорила: “Темир, дети вырастут, и они будут помнить, что тебя не было рядом”. И он это понимал. Поэтому, как самый обычный семейный мужчина, ходил в магазин, выбрасывал мусор, водил нас в кино. Правда, натягивал кепку на самые глаза, чтобы не привлекать внимание. Последний раз у нас был поход в ГУМ, как раз его только открыли. Мы никак не могли попасть в KFC, его везде рекламировали, и девочки хотели попробовать. Мы пришли туда, нам стула не хватило. Девочки сели, а вице-премьер стоя кушал”, - улыбается Нора.
Глядя на некоторых кыргызских госчиновников, которые, проработав всю жизнь на госслужбе, справляют шикарные тои-свадьбы для своих детей, имеют десятки единиц недвижимости и не скрывают своего достатка, рассекая на крутейших машинах, становится ясно, что Темир Джумакадыров был как “белая ворона”.
“Мы долгое время жили на съемных квартирах. Последняя – трехкомнатная, в микрорайоне Восток-5, на четвертом этаже. Он спал на полу на съемном матрасе, и когда дверь в комнату открывалась, она задевала его изголовье, потому что у нас не было другого места его положить. Я шутила: “Тебя надо в книгу рекордов Гиннесса заносить, ты единственный секретарь Совбеза, который спит на полу в съемной квартире”. Этот человек был реально из народа. Там был киоск во дворе дома, назывался “Рохат”, и продавщица наверняка помнит нас, потому что мы были вечно должны ей за колбасу, сыр, масло. Она записывала в тетрадку наш долг”, - вспоминает Нора. Она уточняет, что высокую зарплату гендерного эксперта ООН они тратили на оплату съемного жилья, а зарплату секретаря Совета Безопасности тратили на продукты.
Жилищный вопрос семья Темира Джумакадырова решила буквально за полгода до его гибели, они взяли в ипотеку трехкомнатную “сталинку”. Забегая вперед, отмечу, что после смерти Джумакадырова экс-президент Кыргызстана Алмазбек Атамбаев взял на себя выплату ипотечного кредита за квартиру. За что семья Джумакадырова благодарна Атамбаеву.
Еще один ключевой момент для любого госслужащего – классические костюмы. Нора Суюналиева вспоминает: “Костюмы были для нас вечной проблемой. Когда он стал заместителем Совбеза, он мне как распределителю семейного бюджета стал говорить: “Нора, там ребята так одеваются, мне неудобно в старых костюмах ходить”. Я понимала его, но выше нашего бюджеты мы не могли позволить себе траты. И в магазинах мы ничего купить себе не позволяли, только на базарах.
Помню такой момент, его помощник Нурлан, сам бывший бизнесмен, с нуля бизнес построил, а потом пришел на госслужбу, как-то пришел и говорит: “Темир Курмангазиевич, я нашел хороший магазин и договорился о большой скидке для вас, за 15 тысяч сомов можно отличный костюм купить”, на что Темир ответил: “Нурлан, я за 15 тысяч на Орто-Сайском рынке себе три костюма куплю по 5 тысяч”.
Так и было, мы как-то пошли на базар и купли сразу два костюма по 5 тысяч, взяли визитку и договорились постоянно у них брать. И постоянно там покупали. Например, на последних фото и видео он в одном из тех костюмов. Всегда старались ему перед командировками хорошу верхнюю одежду купить: пальто, тренчи - потому что на фото с главами государств он попадал в кадр, и надо было соответствовать”, - вспоминает Нора.
“Я сейчас часто думаю, сравниваю с другими семьями и понимаю, что у нас никогда не стояло этого тупого вопроса: “А почему жена зарабатывает больше мужа?” Наверное, потому, что оба вполне самодостаточные личности и понимали, что в наших отношениях деньги не главное. Его нисколько не унижало, что я зарабатывала больше. Потому что у него был сильный внутренний стержень. Он ведь мне другим больше давал”, - подчеркивает Нора...
... До сих пор воспоминания об аварии - самые страшные для Норы.
“Я сейчас вспоминаю детально тот день и думаю: “Не дай Бог кому-то такое пережить..”. Это было 7 октября в 5.30 утра. Он поцеловал меня, я проснулась и извинилась, что не могла проводить, приготовить завтрак, так как всю ночь плохо себя чувствовала. Он на ухо прошептал: “Часа в четыре вернусь и пойдем погуляем”. Он ушел, а я уснула. В 10 часов в дверь постучали, открыла мама Темира, пять минут была тишина, и вдруг я услышала ее крик. А я в пижаме, понимаю, что-то происходит, быстро натягиваю спортивные штаны, и тут заходят Айбек и Илим. Айбек говорит: “Авария!”, я сразу спрашиваю: “Живой?” Он отрицательно качает головой... И я кричу: “Он так не мог меня оставить!" Это была моя первая реакция. Эта реакция со мной останется навсегда, потому что в голове не укладывалось... Он был моей второй половинкой. Я хотела с ним состариться. У нас с ним были огромные планы... И все обрывается. И я понимаю, что он никогда не был в цирке. Так получилось. Когда Дария была малышкой, я предложила сходить в цирк. И он тогда сказал: “Нора, я не пойду в цирк, пока не стану дедушкой”. И мы мечтали, что первый раз он пойдет в цирк, когда станет дедушкой, поведет туда своего внука. Понимаете, этого не случилось, и это останется со мной... Наконец, я пришла в себя и сказала: “Заберите детей”. Младших дочек завернули в одеяла и в пижамах и увезли к родственникам. Старшая все поняла. И этот 12-летний ребенок, девочка совсем, у которой слезы текут, держала меня за руку во время панихиды и похорон и говорила: “Мама, держись! Мама, ты мне обещала!” Я большую поддержку в ней почувствовала и силу характера”, - вспоминает Нора.
Целый месяц молодая женщина не могла найти в себе силы, чтобы рассказать младшим девочкам о смерти их отца.
“Я прочитала много литературы, как сообщить детям о смерти родного человека. Я пролежала в больнице месяц, хотела прийти в себя, чтобы у них была нормальная мама. Они жили у наших окул-балдар. И за это время никто дочкам так и не решился сказать правду. Через месяц я воссоединилась с дочками. День они ходят и спрашивают: “Где папа?”, второй. И тут я понимаю, что тянуть больше нельзя, они уже месяц живут в неведении. Я посадила их, и это был второй страшный момент после трагедии. Я не знала, как сказать... Причем в психологической литературе, которую я читала, было сказано, что младшие дети весть о смерти близких переносят легко, так как они пока не понимают, что такое смерть. У нас произошло по-другому, девочки часа два ревели, я не могла их успокоить, мне приходилось давать лекарства.
“Прошел год со дня его смерти, но девочки так и не смирились с его уходом. Они до сих пор на WhatsApp ему пишут. Мы до сих пор засыпаем только после разговоров о нем. Они до сих пор не допускают мысли о том, что он ушел. Они постоянно задают один и тот же вопрос: “Мама, почему он нам “Пока!” не сказал?” Я это преподношу так, что Бог выбирает лучших людей, чтобы они стали ангелами. Папа сейчас на небе, он всегда с нами, он за нами смотрит, он нас защищает. Вот недавно был вопрос: “Мам, как папа узнал, что Бог выбрал его?” И такие вопросы 24 часа в сутки, целый год, иногда даже не знаешь, как на них ответить. Я думаю, это потому, что у нас были сильные семейные ценности, такая мощная связь”.
Фонд Pro Lex
Нора продолжает: “Первые два месяца было страшно. Это было время, когда ничего не хочешь, ничего вокруг не видишь. Потом возвращается разум, все обдумываешь. А затем пришло понимание, что он ушел с верой в свое правое дело. Я работала в солидной организации, в которой хороший соцпакет, размеренная работа, высокая зарплата. Но я поняла, что я так больше не могу, что нужно продолжать его дело. А как продолжать? Надо создать фонд имени Темира Джумакадырова. Через некоторое время пришли ребята из его команды, и я им озвучиваю эту идею. А они мне говорят, что они пришли, чтобы рассказать об этой же идее. Значит, эта идея витала в воздухе. Это популярно за рубежом, создавать фонд и продолжать начатое дело. И конечно, большое спасибо Темиру, что он сплотил этих ребят, которые безоговорочно верят в него и в его авторитет. Когда я пришла формировать фонд, любой человек в налоговой или Соцфонде помнит его и отзывается с огромным уважением.
Главная задача фонда – это антикоррупционная борьба. Надо продолжать помогать госорганам реализовывать антикоррупционную стратегию, разработанную командой Темира Джумакадырова. Многие госорганы разработали, но многие не успели. Вторая задача – нам нужно развивать свою собственную национальную аналитическую школу.
Название Фонда Pro Lex – “За закон”, это то, ради чего он жил. Чтобы в стране царил закон, чтобы любые действия гражданина были в рамках закона. И уважение закона со стороны граждан. Сегодня фонд начинает работать, поэтому огромная благодарность президенту Сооронбаю Жээнбекову за то, что он обещал всестороннюю поддержку фонду. Надеюсь, что вместе мы сделаем большое дело и укрепим законность в нашем родном Кыргызстане, который так любил Темир”, - заключает Нора.
Подготовила Лейла Саралаева