Часть II
Продолжение эксклюзивного интервью с заместителем Председателя Кабинета министров, Председателем Государственного комитета национальной безопасности – Камчыбеком Ташиевым.
- Как вы относитесь в целом к журналистским расследованиям?
- Я очень хорошо отношусь! И очень хочу, чтобы все коррупционные деяния в обществе раскрылись. Я как раз являюсь борцом с этой коррупцией. Мне как раз нужны эти факты. Дайте мне любые факты, в отношении любых государственных чиновников или других людей, я готов это расследовать. Дайте письменное заявление, я отправлю своих сотрудников и они начнут расследовать.
- Хорошо, будем иметь это ввиду. Но вернемся к вашей семье. У вас получается, что сыновья побеждают тендеры, вы это уже объяснили. Но ваш племянник занимает высокую позицию, плюс ваш брат – депутат Жогорку Кенеша, и вы – глава ГКНБ. В любом случае это конфликт интересов. Тем более вы говорили, что ваш брат сдаст депутатский мандат. Но этого не произошло...
- Насчет племянника. Тут никаких конфликтов интересов с моей работой нет, потому что он является директором завода, производственного отдела завода. И его успехи я ещё раз перечислю, чтобы общество знало. Завод, которым он управляет в 2020 году получил убытки – минус 40 миллионов сомов. Тогда, когда он пришел к управлению, в 2021 году, государственный завод получил прибыль – около 80 миллионов сомов. В этом, 2022 году, как мне предварительно сказали, завод получает прибыль около 200 миллионов сомов. И это деньги все государственные. В чем здесь коррупция? Почему мы должны отсекать людей, которые работают на благо страны? Например, племянник окончил вуз в России с очень хорошими оценками, образованный, порядочный, никто о нем ничего плохого не говорит. Что плохого, если он, получая в управление завод с убытками, выводит его на очень большие прибыли? Это означает, что все коррупционные схемы, которые были на этом заводе раньше или зарабатывали налево, все это прекратилось. Никто теперь с этого завода не требует взятки, никто не прикрывает убытки, и они это все это показывают...
- Кто решится брать взятки с вашего племянника?!
- Он мог бы работать так, как раньше работали другие, но он так не делает. И это похвально. Мне недавно дали информацию о том, что в Кыргызстане впервые Государственная компания – Кыргызнефтегаз, под управлением моего племянника, хочет построить завод по переработке нефти. Современный завод. И построить хотят своими силами, не получая у государства ни копейки. Такое когда было? Никогда не было! Ребята таким образом работают, зарабатывают для государства, строят заводы. Таким образом мы можем уйти от зависимости по ГСМ от других стран. Этой компанией было добыто 2 года назад до 100 тысяч тонн нефти, сейчас уже добывают 250 тысяч тонн. А в планах за последующие два года довести до 500 тысяч тонн. В советские времена даже было добыто 490 тысяч...
- Это полностью государственное предприятие?
- Это на 100% государственное предприятие. Поэтому они хотят построить большой нефтеперерабатывающий завод, который будет обеспечивать полностью юг чисто К-5 категорией ГСМ. Мы не будем перевозить из России, не будем бегать в Казахстан за ГСМ. Мы сами нефть добываем, сами перерабатываем и сами продаем народу. Мы уходим от зависимости от других стран. Таким образом ребята работают, приносят большую пользу. А критики говорят: “Он ваш племянник!” Да пусть он будет хоть моим сыном, хоть моим отцом! Если человек приносит пользу государству, мы всегда будем поддерживать.
- А что про брата-депутата?
- Брат избран депутатом Жогорку Кенеша. Мне бы не хотелось, чтобы он был депутатом, но все-таки его избрал народ, 23 тысячи человек за него проголосовали. И у него был результат по всей стране третий или четвертый. То есть народ его поддержал. Мне бы не хотелось, чтобы кто-либо из моих родственников, каким-либо образом принимал участие в политических делах. Но он избран народом. Это главный аргумент. Это раз. Другие родственники никакие государственные должности не занимают и не будут занимать. За два года я мог бы во всех местах расставить своих родственников. Но я никого не поставил. Наоборот, кто был, того убираю. А кто занимался или работал до меня, те продолжают работать. Например, один мой племянник работал в прокуратуре, еще во время Бакиева и во время Атамбаева и Жээнбекова работал. Кстати, Атамбаев его и восстанавливал потом. В свое время племянника сняла с работы Аида Салянова, по причине того, что он является родным племянником Ташиева, кстати, он занимал невысокую должность. После того как я вышел из СИЗО я пожаловался Атамбаеву, Атамбаев лично дал поручение Жолдубаевой, которая к тому моменту стала генпрокурором, и его восстановили. Это было в 2016 году. И племянник с тех пор работает. А что мне его выгонять что ли? Не я его назначал, он как работал, так и работает, никаких претензий к нему нет, законов не нарушает.
- То есть конфликта интересов нет?
- Нет. Я в ГКНБ работаю, он в прокуратуре.
- Раз уж вы сами про Атамбаева заговорили, скажите, пожалуйста, какие у вас с ним отношения?
- Я бы не сказал, что хорошие. Но человеческие отношения я имею со всеми политиками.
- Вы считаете то, что его содержат в тюрьме, в нечеловеческих условиях, подвергли пыткам, это нормально? Как вы к этому относитесь?
- То, что говорят, что его держат в нечеловеческих условиях и подвергли пыткам, это всё неправда...
- Супруга его мне лично буквально пару дней назад так сказала...
- Вы Алмазбека Шаршеновича спросите, он наоборот поблагодарит существующую власть, что ему дали все блага, которые возможно предоставить в пределах тюрьмы. Например, в той же 47-й колонии. Мы могли бы его держать здесь в СИЗО, в камере. Но мы сказали: “Нет, он ведь бывший президент. Давайте предоставим ему такую возможность”. Все родственники, кто хотел, в любое время к нему заходили. У него было отдельное помещение для жилья. Внутри его жилища были все необходимые предметы для повседневной жизни: телевизор, компьютер, телефон. Всё было. И кушать что хотел, то заносили. И пить, чего хотел, никаких препятствий не было. В 47-й. Сейчас его перевели в 27 или 31, я даже не помню, потому что не смотрю куда его перевели. Там тоже все условия создали, ремонт сделали помещения. Что хотел всё сделали. Кондиционер установили. Телевизор установили. Компьютер установили. Интернет есть. Кто хочет, из соратников и родственников, любой может зайти, и другие люди...
- Хорошо, можете мне позволить, как журналистке, посетить Атамбаева в колонии?
- Хоть сейчас! - обращаясь к помощникам. - Давайте, дадим возможность нашей журналистке сегодня же посетить...
- Можно не сегодня. Сегодня я буду работать над вашим интервью...
- В любое время, завтра, послезавтра. Возьмите разрешение у ГСИН, пусть она поедет и посмотрит в каких условиях содержится Атамбаев. Это раз. Кроме того, вы говорите, что его мучили... Ребята! Нет такого сейчас в нашей стране! Это было раньше, если такое вообще и было! Никто никого не мучает! Ни в тюрьмах, нигде! Да, может быть криминалы каким-то образом друг другу оказывают давление. Но политикам никто нигде не оказывает давления. Пусть попробует какой-нибудь криминал что-то плохое сказать Атамбаеву! Он будет иметь дело со мной!
- Звучит очень убедительно!
- Так оно есть! К нему сходите и узнайте.
- Спасибо, я воспользуюсь такой возможностью. Хочу задать следующий вопрос – общественность Кыргызстана взбудоражена, поговаривают, что у Вас с Садыром Нургожоевичем какие-то конфликты возникают, и ваш тандем дал трещину. Мы видим другое, на фотографиях вы вместе болеете за нашу сборную. Скажите, пожалуйста, какие между вами отношения сейчас?
- Это всё слухи. У нас отношения с главнокомандующим, уважаемым нашим Президентом Садыром Нургожоевичем прекрасные. И они останутся такими. Потому что это ни в его интересах, ни в моих интересах, здесь лежат интересы народа Кыргызстана, страны. Поэтому интересы государства превыше всего. Я никогда нашему уважаемому Президенту дорогу пересекать не собираюсь. Он волен принимать любое решение и по отношению ко мне, и по отношению к стране. У нас прекрасные отношения. И я не то, что надеюсь, я уверен в том, что эти отношения у нас останутся и после политики. И эта политика тоже закончится. Мы это прекрасно понимаем. Мы, как трезвые люди, прекрасно понимаем, что всё это закончится когда-нибудь. Всему есть сроки исполнения. И он уйдет с президентства, и я уйду с этой должности. У нас прекрасные отношения останутся.
- Приятно слышать, что вы осознаете, что власть рано или поздно заканчивается. Я когда брала интервью у министра здравоохранения Алымкадыра Бейшеналиева, чувствовала, что он уверен в своей безнаказанности. И хотя он подчеркивал, что у него прекрасные отношения с президентом, тем не менее ГКНБ нашли в себе мужество и возбудили в отношении его 7 уголовных дел.
- По отношения Бейшеналиева сразу скажу, дело возбуждено не ГКНБ, дело возбуждено прокуратурой. Все материалы находятся у них. Но я одно скажу, безнаказанность порождает ещё худшее положение. Поэтому мы чувствуем свою ответственность. Я, например, боюсь закона. Я не боюсь никого, я боюсь только закона. И каждый госчиновник должен бояться и уважать наш закон. Поэтому, если закон не будет соблюдаться, то не зависимо от того, кто он такой – он человек президента, председателя и чей-то родственник, это его не спасет. Любого человека может спасти только соблюдение закона. Поэтому не надо надеяться на знакомство с президентом, председателем или другими. Я всех своих родственников пугаю: “Я тебя первым посажу! Мне будет хорошо, если я кого-то из своих родственников посажу, если он нарушит закон!” Таким образом я их пугаю. Потому что закона должны все бояться, не только я.
- Для вас работа в ГКНБ не ваша профессиональная деятельность. Вы работали на госслужбе, но для работы в органах госбезопасности готовят годами, а вы как будто человек с улицы. Скажите, вам долго приходилось учиться тонкостям работы в ГКНБ?
- По этому поводу я скажу, я не с улицы, я заканчивал хороший вуз. У меня фундамент хороший. В советские времена я закончил российский вуз, который заканчивают очень мало людей, особенно из нашей страны - Томский политехнический университет, химико-технологический факультет, специальность – технология химических производств, коротко ТХП. Группа 51-51. И я ни в одной сессии, ни разу на второй год не оставался. Я четко по срокам закончил. И у меня образование отличное. Я могу переучиться на любую специальность. Кроме того, я получил второе образование – юридическое. Поэтому у меня достаточно образования, знаний, возможностей, чтобы овладеть любой профессией. Кроме того, работа в спецслужбах мне была близка, потому что я до того, как стать Председателем ГКНБ, за 14 лет до этого получил звание генерала, в период работы министром ЧС. Там тоже неплохие результаты показал. Несколько раз избирался депутатом, работал на различных должностях – замакима, первым замакима города Бишкек, помощником министра работал. То есть все навыки у меня имеются. Кроме того, работа в спецслужбах требует специальных знаний, базовые знаний и общую образованность. Конечно, мне было тяжело. Не скрою. Не могу сказать, что я сходу все знал. Было тяжело. Мне особенно было тяжело учиться терминам. А принимать решения согласно законам для меня было не ново. Как руководитель я такие решения принимал. Сейчас мы со своими коллегами в спецслужбах, со своими сотрудниками прекрасно друг друга понимаем и принимаем правильные решения.
- Объясню почему у меня возник такой вопрос. Я сейчас читаю произведение Виктора Суворова “Аквариум”, он бывший сотрудник ГРУ КГБ, и он описывает какой колоссальный отбор проходят люди, чтобы работать в этой структуре. Общеизвестно, что все спецслужбы стран постсоветского пространства каким-то образом связаны с ФСБ России. И долгое время ходили слухи о том, что российские сотрудники ФСБ вас не воспринимают. Так ли это и какие у вас отношения с руководителями спецслужб других стран?
- Это были слухи или факты, документально подтвержденные?
- Это были слова бывших сотрудников КГБ...
- Эти слова слухами так и останутся. Слухи слухами, слова словами. У меня прекрасные отношения со всеми моими коллегами и из ФСБ, СГБ, ГКНБ, КНБ и другими службами. У меня прекрасные отношения, я их уважаю. Естественно мы принимаем общие решения по обеспечению безопасности своих стран.
- Не могу не спросить по ситуации с Таджикистаном. Пограничная служба стала относиться к ГКНБ в вашу бытность главой. Этот конфликт, в котором погибли 36 наших граждан, 180 получили ранения, 400 домов разрушено, произошел год назад, но до сих пор кровоточит... Скажите, пожалуйста, это произошло потому что Таджикистан проявил военную агрессию или Вы лично не доработали? Вы чувствуете свою ответственность за эти жертвы?
- Я начну с ответственности. За каждое происшествие в нашей стране моральную ответственность мы несем. Это в любом случае. Не то что за большие конфликты, а даже за мельчайшие нарушения, мы несем моральную ответственность. Но юридическую и политическую ответственность, нужно расследовать. Кто был виноват в этом конфликте? Какие решения недоприняли? Или неправильно приняли, чтобы остановить или наоборот возобновить данный конфликт? Поэтому я считаю, что данный конфликт давно назревал. И эти конфликты и сейчас случаются раз за разом, пока мы не закончим делимитацию и демаркацию госграниц, эти конфликты будут продолжаться. В этом все руководители уверены. Но мы стараемся минимизировать последствия этих конфликтов. Даже если они случаются, там существует человеческий фактор, потому что и с той и с другой стороны живут по несколько тысяч человек, они конфликтуют постоянно. Даже если такие конфликты случаются, мы должны минимизировать последствия, особенно это касается сохранения жизни людей. Материальные или другие блага мы можем восстановить. Здоровье раненых и получивших увечия восстановить очень тяжело. А жизнь погибших не вернешь. Поэтому ответственность, конечно, на нас лежит. Пока мы находимся на этой должности, мы будем ответственными за всё. Если в следствие неправильно принятых нами решений кто-то пострадает, то ответственность понесем по закону.
- Если вы чувствуете свою ответственность, вы ведь должны уйти в отставку. До сих пор было много конфликтных моментов, когда общественность требовала вашей отставки. Тем не менее вы на этой должности. Можно сказать, что вы до сих пор ничего не сделали такого из-за чего могли бы уйти в отставку?
- Нет, я считаю, нет. У меня совесть чиста перед народом, перед государством, перед людьми, тем более. Люди часто критикуют не зная и не понимая сути вопроса. С другой стороны, с невидимой стороны очень много важных моментов, которые общественность не знает, да и не должна знать. Поэтому я считаю, что уходить мне или кому-либо другому из-за конфликтов, которые происходят в стране или критики общественности, нельзя. Я несу юридическую ответственность за безопасность всей страны, всего народа, а не вокруг одного-двух конфликтов. Безответственно бросить свою должность, безответственно оставить работу я тоже не смогу. Потому, что я отвечаю за безопасность всей страны.
- А в целом к критике как Вы относитесь?
- Очень хорошо! Критикуйте меня как хотите, дорогие журналисты! Говорите обо мне что хотите, только с фактами, а не голословно. Говорите открыто, что и где я не так сделал, я готов исправиться, я готов совместно с вами исправить ситуацию. А так, сейчас ко мне каких-то больших претензий нет, потому что я не ворую у государства, неправильные действия не делаю, я не пользуюсь своей властью, я все это использую во благо страны. Поэтому критика должна быть. Я люблю, когда журналисты резко критикуют. Благодаря этому мы тоже где-то, как-то перевоспитываемся. Где-то, если хотели куда-то неправильно сходить, зная, что журналисты смотрят, не станем это делать. (Смеется) Или хотим, что-то неправильное сделать, по сторонам оборачиваемся, не следят ли за нами журналисты!
- То есть, мы, журналисты, делаем свое дело?
- Делаете свое дело, и это нас радует!
- Это здорово! Но я не могу не спросить Вас об отношении с Бакиевыми. Для меня Вы являетесь сторонником Бакиева. Я прекрасно помню тот день в парламенте, когда все депутаты проголосовали за что-то, Вы один кричали: “Позор!”, вы единственный оставались на стороне Бакиева. И сейчас создается такое впечатление, что идет реабилитация его режима. Много бывших его сотрудников вернулись на высокие должности, как будто создаются условия к его возвращению. Скажите, пожалуйста, зачем вы это делаете? Вы действительно его поддерживаете и находитесь в какой-то зависимости или это просто ваше личное отношение?
- Давайте вернемся к тому моменту о котором вы говорите, когда я один кричал: “Позор!” о принятии Конституции. Тогда я не с Бакиевым, я с самим собой был. Бакиев тогда был со всеми заодно: и с Мадумаровым, и с Усеновым, и со спикером Маратом Султановым, все они были вместе и депутаты, и министры, и оппозиция, все они поддерживали поправки в Конституцию. Я один остался на другой стороне. Не с Бакиевым, наоборот, против него я вышел. Если вспомните хорошо. Когда справедливость кто-то топчет, я не могу спокойно смотреть. Тогда я сказал, хоть я один останусь, но вы принимаете Конституцию в нарушение регламента. И я доказал это. В конце концов через три месяца наоборот переприняли новую Конституцию. Из-за чего? Из-за того, что я один был против. Если бы я тогда пошел с Бакиевым, с оппозицией Атамбаева, Текебаевым, Бабановым, Мадумаровым, тогда бы та Конституция осталась с нарушениями. Но через три месяца поменяли. Я тогда был против тех поправок, потому что Конституция принималась с большими нарушениями. И это мне не нравилось. Любые законы, а тем более Конституция, должны приниматься добровольно, с согласия общества. Тогда я был против. Это имейте в виду. Это, во-первых. Во-вторых, по Бакиевым. В данный момент никто не собирается их реабилитировать. Если их будут реабилитировать, то только народ когда-нибудь их будет реабилитировать. Не власть. Власть не собирается бакиевых, атамбаевых, акаевых или жээнбековых, ещё кто у нас есть, отунбаевых, реабилитировать. Мы не работаем по направлению к одной только политической силе или политического клана. Нет! Наши интересы только народные. Бакиевых, ещё раз скажу, запомните, данная власть не собирается реабилитировать! И не будет этого делать. Ни одна власть это не будет делать! Если это сделают, то только народ это сделает. Когда-нибудь...
- А вы в это верите?
- И Бакиева, и Атамбаева реабилитируют. Только народ на это имеет право. Вот об этом я говорю. Только народ имеет на это право.
- Я поняла Вас. ГКНБ снова начал следствие по Ошской трагедии, и привлекают к ответственности всё Временное правительство, тех политиков, которые в тот период были. Вы считаете самое время, когда наэлектризованная ситуация и в мире, и в стране, много социально-политических проблем, заниматься этим делом? Не вызовет ли это снова каких-то возмущений, бурлений в обществе?
- Мы не подбираем время для того, чтобы кого-то наказывать. Нет! Этого требует время и закон. Мы должны вовремя принять меры и о наказании, и о прощении. Но ни в коем случае не выбирать. Поэтому по июньским событиям расследование ведет Генеральная прокуратура, это дело до конца расследуют и примут решение.
- Скажите, пожалуйста, у нас будет очередная революция? У Вас есть какая-то информация об этом?
- Вы знаете, есть устремления некоторых политических сил о том, чтобы провести какие-то беспорядки в стране. Но дойдут ли они или не дойдут до революции, это уже другой вопрос. Естественно, мы, спецслужбы, принимаем все исчерпывающие, законные меры, для того, чтобы в стране не было беспорядков. В том числе переворотов и революций. Почему? Потому что все общество и нормальные, думающие люди понимают, что очередная революция ни к чему хорошему не приведет. Мы должны развиваться. Мы должны найти компромисс со всеми политическими силами, даже с теми людьми, которые хотят революцию сделать. Я их всех приглашаю: “Ребята, приходите! Зачем вам революция?”
- Приходит кто-нибудь?
- Очень многие приходят из тех, кто хочет революцию делать. Мы их отрезвляем. Они отказываются от этих своих идей. Кроме того, сейчас век цифровизации, век достижений интернета и технического прогресса. Имейте в виду, мы всё контролируем...
- Прослушиваете?!
- Мы контролируем всех, всё и полностью! Как раньше, кто-то захотел революцию сделать, пока они не соберутся на площади с оружием в руках, не пойдут на Белый дом, мы смотреть не будем. Мы заранее принимаем доступные, законные меры, для того, чтобы предотвратить, нейтрализовать эти силы и их устремления. Поэтому, я уверен, пока мы здесь, никаких революций не будет! В отношении тех, кто захочет делать революции, будем принимать жесткие, законные меры. Законные меры! Слава Богу, закон у нас позволяет! Почему раньше власть допускала революции? Потому что с принятием мер по закону они запаздывали. И впоследствии это превращалось в анархию. Руководители силовых структур сидели, неуверенные в себе, и не могли отдавать команду. Не могли предотвратить. Заранее не могли работать, чтобы люди не собирались на площади, чтобы у людей в руках не оказалось оружия, чтобы люди не стреляли. Чтобы этих моментов не было, мы должны заранее, на подступах, принять решения, чтобы этого не было.
- Ну почему не принимали мер? Бакиев же стрелял?
- Было уже поздно. Надо было за месяц принять такие решения, чтобы люди не собирались!
- А вы готовы стрелять в людей?
- Нет, мы не будем стрелять в людей! Мы будем стрелять в преступников! В людей мы никогда стрелять не будем.
- А если соберутся...
- Не соберётся никто! Если соберутся с оружием в руках, то действительно они являются преступниками!
- До этого вы очень хорошо сказали, что готовы работать со всеми политическими силами. Но сейчас часть политических сил под судом, якобы они собирались совершить госпереворот...
- Кто например?
- Курсан Асанов, Фарид Ниязов, Темирлан Султанбеков, Жениш Молдокматов... Они ведь по событиям октября 2020 года...
- По 9 октября, по школам, по выдаче паспортов - эти категории преступлений относятся к незначительным, которые являются неопасными для страны, мы по ним в скором времени примем решения. А есть другие преступления, опасные...
- В результате октябрьских событий вы у власти. Почему вы эти уголовные дела не аннулируете?
- Потерпите чуть-чуть, суд скоро примет решение, и мы посмотрим, они аннулируют или нет.
- Мне, как гражданке Кыргызстана, не хочется никаких революций. Но когда вижу какую-то несправедливость, конечно начинаю возмущаться.
- Пока Садыр Нургожоевич управляет страной, пока он глава государства, несправедливости не будет! Мои силовые структуры за это отвечают.
- Замечательно! Завершая, нашу с вами откровенную беседу, хочу задать вам такой вопрос, Вы сами сказали, что рано или позндо уйдете с поста главы ГКНБ. Какой Вы видите свою дальнейшую карьеру?
- Время покажет. Конечно, мне хотелось бы успокоения, спокойствия. И жить в радости вместе со всем обществом.
- То есть в Кыргызстане, однозначно? Никуда бежать не хотите?
- Нет! Я тот кыргыз, который больше всех любит свою страну. Таких кыргызов очень мало в стране...
- Почему мало, мы все любим свою родину и хотим жить в Кыргызстане!
- Я имею в виду, что очень многие, может миллионы любят свою страну – Кыргызстан, но, наверно, я среди них особенный. Даже когда выезжаю куда-то за рубеж, очень скучаю и с радостью возвращаюсь домой. Поэтому я очень надеюсь, что и после поста председателя ГКНБ у меня спокойная жизнь продолжится в обществе! Почему я это говорю? Потому что все решения, которые я принимаю на этом посту, я принимаю ради интересов страны. Кому-то кажется это жесткими решениями, кому-то не нравится, но они обязательно принесут пользу стране!
- Спасибо большое за интервью!
Интервью вела Лейла Саралаева