Кризисные ситуации показывают, чего стоит общество, способно ли оно объединиться, готово ли оно оказать помощь самым беззащитным и уязвимым. В Кыргызстане карантин в связи с COVID-19 выявил огромное количество неравнодушных граждан, которые смогли в короткие сроки мобилизоваться и начать помогать тем, кто остался без помощи и поддержки.
Талант Акынбеков, известный в
Кыргызстане кинооператор киностудии “Кыргызфильм”, каждый день двухмесячного
карантина проезжал на своем велосипеде от 30 до
- Талант, как Вы узнали, что нужна Ваша помощь как веловолонтера?
- Об этом я узнал из объявления на «Фейсбуке». Мы, велосипедисты, между собой общаемся, есть свои группы. В первый же день карантина появился клич о том, что срочно требуется помощь волонтеров для эндокринологического центра для доставки инсулина больным. В первый же день нас собралось человек 80, очень много было молодежи, подростков, которые хотели просто покататься по городу во время карантина. Часть мы отсеяли, часть держали в резерве, на всякий случай. В основном составе были люди старше 30 лет с опытом езды на велосипеде. Позже мы стали называть себя и веловолонтерами, и велотимуровцами.
- А кому пришла эта идея?
- Эта идея принадлежит уважаемой мной Назгуль Советбековне Омуракуновой, главному врачу эндокринологического центра. Она на свой страх и риск вынуждена была пойти на такое решение, чтобы собрать наших велосипедистов и попросить о помощи, потому что и в обычные дни, без карантина, по 100-150 человек собираются в этом центре, на Панфилова 199. А в период коронавируса такого скопления народа она не могла допустить. Более того, во время карантина закрыли «золотой квадрат» столицы, и все пациенты эндокринологического центра, в основном пожилые люди среднего достатка, оказались за территорией этого периметра. Многие пешком пытались прийти и получить жизненно важный инсулин, но их разворачивали. Назгуль Советбековна пригласила нас, проинструктировала, рассказала, что и как делать, на каком расстоянии. В первое время мы просили, чтобы они расписывались у нас в квитанциях, но потом вообще от этого отказались, потому что риски были.
- То есть вы звонили в дверь и из рук в руки передавали или оставляли у двери и отходили?
- Нет, это же лекарства, а не мешок картошки. Мы их из рук в руки передавали, квитанции фотографировали, убеждались, что это тот самый пациент, изучив пенсионное удостоверение. Я ездил по первому участку, у меня был частный сектор, поэтому они выходили за ворота. А тем ребятам, которые ездили по микрорайонам, приходилось подниматься на этажи, оставлять велосипеды и доходить прямо до дверей. Знаете, заболевание сахарным диабетом влечет за собой и потерю зрения, поэтому мы очень скоро отказались от этих росписей, работали на полном доверии.
Ежедневно на развозе
было 74 человека. Половина волонтеров работали по доставке инсулина, другая
половина - по развозу гуманитарной помощи, это те, у кого велосипеды были
оснащены багажниками, которые могли возить по
- Сколько человек Вы обеспечивали инсулином?
- За одну доставку у меня было 6 пакетов, соответственно 6 адресов. В первое время, когда карантин только начался, у пожилых пациентов была паника из-за непонятной ситуации, как только они начинали нервничать, у них уровень сахара поднимался. Тут все нервничали, неизвестно, на сколько времени это затянется, люди звонили, просили лекарства про запас. У всех разная дозировка, поэтому в первое время, конечно, был небольшой ажиотаж, мы возили и по 6, по 7, по 8 пакетов. Ребята ездили в Кант, я ездил в Военно-Антоновку. Был случай, женщина из Нарына приехала за лекарством, но её не пропустили в город, пришлось оформлять её как жительницу Воронцовки. Мы ездили к ней за ее паспортом и заявлением, у нее был последний укол инсулина, и из страха, что она его пропустит из-за карантина, у нее была паника. Но мы выбрались из ситуации, она все получила.
- До этой работы Вы знали что-нибудь о сахарном диабете и лечении инсулином?
- Я знал, что это тяжелая болезнь. В основном понаслышке от соседей, знакомых, кто сталкивался. На карантине я узнал, что эта болезнь может быть даже у полуторагодовалого ребенка. Тогда я был в шоке. На один адрес я вез инсулин, дверь открыл дедушка. А в заявке женское имя. Я говорю: «Мы бабушке привезли инсулин». А он говорит, что это не баушке, а внучке. Вышла 16-летняя девочка. Я был в шоке. Эта семья проживала в районе «Дордоя», и они не могли подняться к центру, потому что не было пропусков, нет машины, семья ниже среднего достатка.
- В те дни сложно было передвигаться по городу. Ваши пропуска часто проверяли?
- За все время карантина я только раза два показал свой пропуск, у нас были специальные пропуска от Минздрава и от Эндокринологического центра. Там было указано, что я волонтер, паспортные данные, время входа и выхода и что я везу. Раза два меня остановили, в первый раз, когда был намек от коменданта города о том, что будут отбирать велосипеды, явно начали устраивать «охоту» на нас. Но по нам было видно, что мы не просто празднокатающиеся, а выполняем волонтерскую работу. Позже у нас появились жилетки с логотипом «Велотимуровцы».
Могу сказать, что во время карантина было просто прекрасное катание. Мы могли передвигаться хоть где, улицы были пустые, поэтому добирались по самым коротким маршрутам. Ездить было одно удовольствие.
- А в целом наш город для велосипедистов доброжелателен?
- В общем, город доброжелателен. Недоброжелателен тот водитель, который не понимает, что мы тоже участники движения. Дороги привели в порядок, но забыли про велодорожки, а это требует расходов по бюджету. Но город у нас уже не молодой, и в процессе строительства не были запланированы велодорожки. Это сейчас пытаются пересмотреть, обещают сделать велодорожки, оборудовать все для этого, так как велосипеды становятся все популярнее и популярнее. Сейчас по городу очень многие катаются, и дети, и молодежь. Но пока тесно, потому что автотранспорта много. Можно было бы выделить на некотрых участках велодорожки, разметку нанести, но все равно она не больше года просуществует.
- И парковаться автомашины на них будут...
-Да, по улице Токтогула несколько лет назад появилась велосипедная дорожка, но никто ее не соблюдает. Водителям негде парковаться, и они паркуются именно на этой велодорожке. А что уже говорить про езду, на велосипедистов вообще не смотрят. Есть, конечно, велосипедисты, которые сами лихачат, это в основном молодежь, но есть и те, которые, соблюдая правила, остаются зажатыми.
- Вы продолжаете заниматься веловолонтерством?
-Конечно. Есть тяжелые больные, которые не могут встать с постели, есть люди с ампутированными конечностями, слепые дедушки и бабушки. Увидев всю картину, мы решили оставить основной костяк веловолонтеров, зарегистрировались и подали новые списки. Каждый день нам в группу высылают адреса, и те, кто более или менее свободен в этот день, ездят. Чего мы только не возили: и лекарства, и батарейки к тестам, сами тесты возили - за все брались. Одному дедушке замок в дверь ставили, кому-то холодильник двигали и еще много чего делали.
- Вы для себя что-то новое открыли благодаря этому опыту?
- Опыт веловолонтерства был для меня впервые. Я увидел, что у нас в Кыргызстане ещё много малоимущих и нуждающихся. Истории людские разные были, каждая откладывает какой-то отпечаток. Если раньше этого не замечал, то во время карантина вплотную столкнулся и наглядно увидел.
- А как сами люди на вашу помощь реагировали?
-Они были безмерно
благодарны. Они готовы были подарить самое последнее, что у них есть. Одному
веловолонтеру одна бабушка в знак благодарности подарила тыкву. Он не смог сесть
на велосипед и прошел
- Я слышала, что у Вас подшефная бабушка появилась?
- Я для нее любимый парень. Однажды Людмила Борисовна потеряла мой номер телефона, так у неё была паника. Она даже в Эндокринологический центр звонила, чтобы найти меня. Ведь они же рассчитывают на нас. Мы с ней подружились. Для одиноких стариков просто рассказать анекдот или выслать сообщение «С добрым утром!» – это уже счастье. Потому что они круглый год дома сидят. Увидев все это, окунувшись в чужие жизни, многие из нас решили продолжать веловолонтерство. Мы почувствовали ответственность за них, некую причастность к их жизням.
- У Вас есть какой-то совет нашим властям или вообще нашим гражданам?
- Все люди добрые. И мы должны оставаться такими несмотря ни на что, ни на пандемию, ни на карантин. Вот на карантине все проблемы выявились и стало ясно, что мы делали правильно или неправильно. Но надо ли нам такое? Нужен ли нам очередной карантин, чтобы понять, кто мы такие? Мы знаем, что мы добрые, мы знаем, что мы можем проявиться, но нам необязательно проходить через такие сложности. И необязательно ждать карантина, чтобы как-то особо проявить себя, в любой момент мы должны оказывать помощь близкому, соседу, родственнику. И лучше, чтобы мы сами предугадывали такие моменты. По поводу работы правительства и госорганов скажу лишь одно - было много неправильных решений. Скольким людям мы помогли в этой ситуации, но можно было все это решить на правительственном уровне. Необязательно же человеку еще раз попадать в такую ситуацию, чтобы доказать, что он добрый. Нам эти ситуации не нужны. Если бы некоторые вопросы были решены раньше или введены какие-то положения или ограничения вовремя, многих проблем и трудностей можно было избежать. Старики и больные больше всех пострадали от неправильных решений власти. В первые дни было ужасно, мы столько горя и отчаяния увидели, что до слез доходило. Поэтому ко всему надо подходить с умом и сердцем.
Лейла Саралаева
Фото Вячеслава Оселедко
Данный фоторепортаж поддержан в рамках проекта «COVID-19 - Медиа кол кабыш»». Содержание данного материала (рубрики) является предметом ответственности (название организации) и не отражает точку зрения Фонда «Сорос-Кыргызстан».
