Произнося словосочетания «честный политик», мало кто из нас не ухмыляется. «Мы переполнены цинизмом, и в даже гипотетическую честность элит верим не больше, чем в Деда Мороза», - сказал известный журналист Азамат Тынаев. Но управлять государством без мало-мальского доверия населения власть не сможет, и с этим надо что-то делать.
К сожалению, пока разговор о тотальной нечестности элит и почти стопроцентном недоверии населения к властям (причем, любым) – только поводы для экспертной дискуссии. С высоких трибун вопрос пока так не ставится. Но ставить его как-то иначе бессмысленно. И в какой-то степени даже преступно.
Зато политическая элита подкидывает дровишки в костер народного недовольства. Например, недавно депутаты парламента с треском прокатили законопроект, который лишил бы их привилегий. А ведь предвыборные обещания едва ли ни у всех были на этой ноте: отменим льготы, прочь руки от народного добра, начнем с себя. Увы, с себя никто пока не начал. И вот так – на волне энтузиазма – и не начнет, можно к гадалке не ходить. По этой причине экспертные рекомендации – вещь небесполезная. Очередной такой диалог состоялся в Бишкеке 14 июня.
Сам термин «элита» происходит от французского слова elite - что означает лучший, отборный, избранный, «избранные люди». В политологии элитой именуются лица, которые получили наивысший индекс в области их деятельности. Да только в нашем понимании это слово прочно приобрело негативный контекст.
Возможна ли честная политэлита в Кыргызстане? Эксперты считают, что да, возможна. Но в перспективе – только принудительная честность.
Тамерлан Ибраимов, член политсовета новой партии «Жаран» («Гражданин»), полагает, что заставить чиновников уважать законы можно: «Львиную долю ответственности за выполнение законов несут чиновники. Когда законы не соблюдаются наверху, то, естественно, они не будут соблюдаться внизу. Такая ситуация ведет к плачевным результатам. В таких условиях говорить о том, что наше общество развивается, достаточно проблематично. Честная – и принудительная – сдача чиновниками деклараций о доходах – один из главный путей построения правового государства. Многие идут во власть, чтобы стать еще богаче. И эти естественные принципы вполне понятны. Но мы должны прийти к тому, чтобы зарабатывание денег было поставлено в рамки закона.
С 2004 года все чиновники обязаны сдавать декларации. Но мы видим, что этот механизм сейчас не работает. Обязательное заполнение деклараций стало просто формальностью. У нас существуют нормы в уголовном кодексе, которые наказывают чиновников за незаконное обогащение. Но эти нормы не работают. Для того чтобы эти нормы заработали, необходима политическая воля. Она представляет собой коллективное осознание собственной ответственности перед собой, перед обществом и государством. Если бы декларации заполнялись честно со стороны политической элиты, то это был бы реальный шаг вперед в соблюдении законов. Доходы чиновников должны быть известны и тщательно проверяемы, с неизбежным жестким наказанием в случае нарушения закона. Нужно начинать с контроля доходов и расходов чиновников, а потом уже через несколько лет переходить и к простым гражданам, а не наоборот, как у нас пытаются делать некоторые политики».
Многие общественные деятели не очень верят в эффективность «вывода на чистую воду» чиновников. Менталитет у нас, мол, заражен коррупцией насквозь и пропитан ее духом настолько, что никого ничем невозможно удивить и мотивировать. Но ведь должны же мы как-то выйти из «мертвой петли»?
Правозащитница Динара Ошурахунова уверена, что честность и эффективность не могут существовать без компетентности: «Посмотрите внимательно на парламент. Разве они заняты законами о судебной реформе, например? Нет. Что там рассматривается? Антигейский закон, поправки к закону о том, что у чиновника на тое должно быть в тарелке, споры о пятничном намазе и бойня на тему, вводить ли дополнительные уголовные нормы для тех, кто способствует вступлению несовершеннолетних в религиозные браки. Что можно сказать обо всех этих вопросах? Они хорошо «качают» внимание общественности, да. А польза для страны в такой законотворческой деятельности есть? Нет. Они берут кричащие темы, где их вмешательство – как законодательного органа – по существу и не требуется. А почему? Да потому что для реального законотворчества нужна компетенция. В принципе, даже если люди сдадут свои декларации честно, доверия к ним не прибавится».
Ждать от элиты инициативы очищения – необдуманно. Ведь политическая элита – это не просто арифметическая сумма правителей и властителей. Это образование более сложное. Суть не только в том, что ее члены концентрируют в своих руках власть путем монополизации права на принятие решения, на определение целей, но это прежде всего особая социальная группа, которая основана на глубоких внутренних связях входящих в нее политиков, идеологов и т.д. Их объединяют общие интересы, которые связаны с обладанием рычагами реальной власти, стремлением сохранить на них свою монополию, не допустить к ним другие группы, стабилизировать и укрепить позиции элиты как таковой, а следовательно, и позиции каждого ее члена.
Четкое понимание этого есть у правозащитницы Риты Карасартовой: «Вы когда-нибудь пробовали сопоставить отчеты госорганов между собой? Вы подаете совершенно одинаковые запросы – и получаете совершенно разные ответы. Непроверяемость – это даже не катастрофа, это нечто большее. Ничего нигде нельзя проверить. Имущество чиновников оформлено на кого угодно, что они там покажут, в декларации, что не покажут – это все так неустойчиво. Да и странно было бы, если бы они работали против себя… Контроль гражданского сектора должен быть мощнее во многие десятки раз, тогда только что-то сдвинется».
О сменяемости элит сказано очень немало. Что изменилось за 25 лет независимости? Изменилось название страны, изменился общественный строй, мы стали носить немного другие костюмы, стало больше грамотных людей, официально оформились три ветви власти – законодательная, исполнительная и судебная. А суть элиты осталась той же самой – власть, оформленная законами.
В правящей элите сложилась определенная иерархия по типу советской
номенклатуры: депутаты, министры, руководители силовых структур, дипломаты
высокого ранга, руководители поскромней и т.д. В постсоветское время часть
партийной элиты перешла в бизнес, часть – в государственные институты. И каждый
привел за собой свою команду. Где выход из тупика? Отдадут ли они власть новым
лицам, тем, кто пришел следом и еще не оброс соответствующими «связями»? Вопрос
риторический.
Тамерлан
Ибраимов
настроен прагматично: «Я убежден, что
главной задачей власти в Кыргызстане является не повышение ВВП, не привлечение
инвестиций, часто мифических, и не укрепление нашего имиджа на мировой арене.
Все это нужно, но оно вторично.
Главная задача сегодняшнего дня – построение некоррумпированной, эффективно
действующей системы государственного управления. Все остальное – производное от
этого. Повышение ВВП, привлечение инвестиций, реформы в здравоохранении и
образовании можно осуществлять только, если чиновники не воруют, а стараются
компетентно работать.
Честность перед обществом – мощный залог успеха. От того, верят ли граждане
словам власть имущих, зависит многое. Особенно это важно в такой стране, как
Кыргызстан, поскольку недоверие к власти очень быстро приводит к нестабильности
и откату вообще от каких-либо реформ.
Реформа – это когда бизнесменам становится выгоднее и безопаснее работать в
рамках закона, а не наоборот. Провести такую реформу непросто и нужно тщательно
ее прорабатывать, а не давать популистские обещания, которым все меньше и
меньше верят.
Честное, потому что невозможно заявлять о борьбе с коррупцией и быть самому
насквозь коррумпированным. Вернее, это возможно, так как раз и поступало
значительное количество наших политиков, получавших власть. Невозможно – в том
смысле, что тогда не может быть и речи о реальных реформах».
Подготовила Светлана Бегунова
Фото Сагына Аильчиева