Гулайым Момунова, старший инспектор группы кадров и профессиональной подготовки ОВД Баткенской области, подполковник милиции, на службе в органах уже 17 лет. Она – главная достопримечательность своего отдела, боевая подруга, сестра, советчик и мудрый наставник для молодежи.
О профессии, личной жизни, проблемах и стереотипах в жизни женщины-милиционера она рассказала «Новым Лицам».
- Гулайым, почему Вы выбрали такую профессию?
- Ко мне приходят новобранцы, и я им тоже всегда задаю этот вопрос: почему? Они отвечают чаще всего коротко: «Мне нравится эта служба, нравится форма». Возможно, у меня тоже с детства какие-то симпатии были к этой работе по тем же мотивам. Папа в аэропорту работал, форму носил, я очень любила видеть его в форме. В правоохранительных органах родственников никогда не было. Но симпатии к организованности, порядку были всегда.
До прихода в милицию я работала на разных должностях, в сфере экономической бухгалтерии работала 8 лет. У меня и экономическое образование есть, и юридическое. Потом как-то получилось, что я сделала этот выбор.
- Тяжело ли женщине сделать карьеру в милиции?
- Тяжело. И самая главная сложность – переломить стереотипы и предвзятое отношение. Ведь часто бывает как? Женщина устраивается в милицию и тут же уходит в декрет до трех лет. Возвращается – и уходит во второй декрет. Плюс женщины часто отпрашиваются, особенно по семейным обстоятельствам, долго не задерживаются в рядах милиции. В результате отношение у мужчин к таким сотрудникам соответствующее. И приходится доказывать, что ты-то как раз не такая. На это уходит много сил, но оно того стоит, на мой взгляд. Я не интересуюсь карьерой, но хочу качественно делать свою работу, поэтому много стараюсь.
- Разочарования в профессии лично у Вас были?
- Не было. Хотя женщинам, привыкшим к поблажкам, нашей службы не потянуть. Как говорит наш начальник, в милиции нет женщин и мужчин, одни сотрудники. Вот так и работаем.
Женщина – более хрупкий человек, плюс есть некоторые гендерно-ролевые нюансы: семья, дети и все такое. И, несмотря на это, мы работаем и днем, и ночью. В наряде стоим сутками, дома не бываем, у нас ведь рядом приграничная зона. Именно на нашей территории вспыхивают постоянные межнациональные конфликты с жителями соседнего государства. Личный состав полностью мобилизуется.
- Именно у вас на участках – самые «горячие точки»?
- По области чаще всего конфликты возникают в Баткенском районе, а он как раз на нашей территории. Граница здесь проходит и с Узбекистаном, и с Таджикистаном. Все эти проблемы с разделенными надвое селами, каналами… Вода, земля, все камни преткновения и все провокационные аспекты – все это именно на нашей территории и бурлит. Чуть что – и мы в наряд. И когда он закончится, каждый раз неизвестно.
Справка: По данным Пограничной службы Кыргызстана, в прошлом году только на кыргызско-таджикской границе было зарегистрировано шесть инцидентов различного характера. В этом, текущем году – уже три. А в 2016 году – целых 18. Статистика колеблется. Пограничные ведомства двух стран регулярно проводят консультации по этому вопросу.
- В чем причина таких стычек?
- Увы, эти проблемы были и будут, пока не решится вопрос с делимитацией и демаркацией границ. Вода непосредственно из Кыргызстана протекает по спорной территории, земельные наделы не определены, так называемая «ползучая миграция» наступает. Самые «горячие» села у нас Таш-Тумшук, Кок-Таш. Граждане соседних государств скупают дома, находящие на границе, перебираются в них. И в условиях незаконченной делимитации границ территория уже вроде как бы и таджикская, к примеру. Местные жители, естественно, возмущаются. И что в результате? Конфликт.
- Власти плохо, недостаточно реагируют на ситуацию?
- Реагируют. Но они там, в Бишкеке. А мы тут. Например, запретили продавать дома иностранным гражданам. Но у нас есть дома, где никто не живет, все разрушено, и документов никаких нет. Села труднодоступные, социальная инфраструктура плохая, молодежи там уже нет, она выезжает в поисках лучшей жизни в Баткен, Ош, Бишкек, а то и за рубеж. И остаются немощные старики. Предложи им деньги за дом, в котором и так нельзя жить, что они сделают? Конечно, согласятся. А цены, за которые продаются дома, очень низкие. Наши не покупают эти дома. И наши не покупают дома на таджикской или узбекской территории, все стараются в Бишкек уехать.
- Это плохая тенденция?
- Что ж в ней хорошего? Она ведь создает почву для конфликтов. В иных селах дома расположены в шахматном порядке: один кыргызский гражданин занимает, следующий – таджикский. Как все это приводить в порядок? Мне неизвестно. И еще поймите: и мы, и граждане Таджикистана в любом случае по одной дороге проезжаем, потому что она всего одна.
- Как начинаются эти конфликты, что их провоцирует?
- Беспорядок и отсутствие четкой границы. Например, наши могут посадить саженцы, а таджики их за ночь повыдергать. Или наоборот. Я тут стала полной интернационалисткой, потому что вижу, что нет нации лучше или хуже, все одинаковые.
- Обострения конфликтов сезонные? С чем они связаны?
- Чаще конфликты начинаются весной, вместе со стартом весенних полевых работ. Самое горячее время. По воде то же самое, но по времени и лето захватывает. Кто-то что-то перегородил, куда-то направил воду, и вот уже готовый конфликт. Там, где канал протекает по территории или возле территории Таджикистана, жди проблем.
- А разве нельзя договориться?
- Договариваемся, работаем. На всех уровнях. И районные власти работают, и на местах люди договариваются, и мы работаем. Просто время от времени случаются инциденты, потому что все это – человеческий фактор. А иногда есть и подстрекатели. Мы работаем с ними, выявляем. Но часто бывает, что мы расследуем инцидент и выясняем, что подстрекатели – из другого государства. Как их доставить к нам? Это с процедурной точки зрения очень непростой вопрос. Хотя с коллегами из Таджикистана у нас отношения хорошие. Я могу назвать несколько случаев, когда мы очень эффективно сотрудничали в раскрытии серьезных преступлений.
- Как, по Вашей оценке, таджикские милиционеры стремятся к порядку, есть ли у них желание свести к абсолютному минимуму приграничные конфликты?
- Безусловно, есть. Но есть и такая проблема, как разный менталитет. Например, у таджикской милиции авторитет среди их населения выше, чем у нашей. У них уважают и боятся сотрудников органов. Когда случается конфликт, это очень заметно. Два-три слова со стороны таджикских милиционеров, и их граждане успокаиваются. А наши, сами знаете, наоборот. Нельзя сказать, что у нас милиция не пользуется авторитетом, и в последние годы он растет. Во всех проблемных вопросах и обращаются к нам, и надеются на нас. Но есть такие вещи, как темперамент и менталитет…
- Нелегко Вам работать с населением…
- Нелегко, но это наше население. Выявляем самых активных и дерзких подстрекателей. С ними ведутся профилактические беседы. Это мы делаем в тесном контакте и при помощи местных властей. Стараемся сдружить молодежь, для этого наши сотрудники ИДН проводят спортивные соревнования, в которых участвует таджикская и кыргызская молодежь. И люди постарше участвуют в каких-то мероприятиях, организованных местными властями. Но всего этого недостаточно. Ведь эти склоки по земле и воде существовали тут испокон веков. Этот вопрос нельзя решить раз и навсегда. Надо все время вести грамотную текущую ситуативную работу. И наконец-то осуществить демаркацию и делимитацию границ. Иногда ситуация в затишье, иногда конфликт обостряется.
- Вы местная? И семья тут живет?
- Да, я из Баткена. У меня трое детей, старшей дочери уже 24 года. Она окончила учиться и работает преподавателем в юридическом колледже в Баткене. Сын школу заканчивает, и младшая дочь во втором классе. У супруга гражданская профессия.
- Как он воспринимает Вашу работу?
- Первые годы был ошарашен, говоря простым языком: работа среди мужиков, допоздна… Сейчас уже немного привык и что-то понял.
- В доме Вы командир?
- В доме я квартирант. Прихожу ночью на все готовое, поем, ложусь спасть, а рано утром убегаю на работу. Мне даже детей иногда жалко, внимания мамы им очень не хватает. С младшей сейчас стараюсь ситуацию переломить, мы с ней уроки делаем, разговариваем, как-то я стала стараться это дело выровнять. А вот старшим меньше времени уделяла, считаю, что материнской ласки они недополучили. Потому что все силы в эти годы отдала работе. Огромное счастье, что они выросли хорошими, нормальными людьми.
- А с чем связана такая сверхзагруженность, все-таки с приграничными проблемами?
- В 2012 году я из ОВД перевелась в Баткенский район заместителем начальника по кадрам. Так получилось, что я первая женщина-милиционер на юге, которая была назначена на руководящую должность. Представьте, 75 мужчин, которые смотрят во все глаза на меня с одной мыслью: «Как эта женщина будет нами руководить?» Я испытала мощное недоверие, пренебрежение. Однако я переломила ситуацию, теперь они со всеми проблемами идут ко мне.
Поэтому любые нагрузки – мои. Как наши мужчины из отделения уезжают в «горячую точку», если я не в наряде, я остаюсь со всеми, кто в резерве. Бывало так, что я по 9 дней была на казарменном положении. И домой вообще ночевать не попадала. А если нет ЧП, то текучка захлестывает. Сейчас должность заместителя сократили, но работа моя на мне как была, так и осталась.
- Какие острые вопросы Вы бы выделили из внутренних проблем?
- Преступность есть везде. Основная масса у нас, пожалуй, семейно-бытовые конфликты, а также кражи и дорожно-транспортные происшествия. Скотокрадство в приграничных районах очень часто нас беспокоит.
- Когда я была в Баткене года 4 назад, то столкнулась с тем фактом, что там мужского населения почти не было, все на заработках в России или Казахстане. Сейчас тенденция меняется или пока нет?
- Я бы не сказала, что мы регистрируем массовое возвращение местных мужчин. В некоторых районах и женщин-то взрослых особо нет, одни старики, старушки да дети. Потому что заработка внушительного здесь нет. Мигранты высылают деньги, их родственники строят добротные дома. Думаю, рано или поздно большинство планируют вернуться. Благосостояние региона сейчас растет только за счет мигрантов. По сути, за счет России. Это она кормит наш регион.
- Вы стали участницей проекта УНП ООН по поддержке женщин-милиционеров. Как Вы оцениваете работу проекта «Наставничество»?
- Считаю, что работа эта очень важна. Работа в качестве наставников с нашими сотрудниками – это наш каждодневный труд. Я как кадровик веду ее непрерывно. Это работа психолога, по сути. Я знаю, как подойти к каждому человеку, в какой форме сказать, каким тоном, знаю все о личных ситуациях, семейно-бытовых условиях подопечных. Как кадровик я провожу с каждым индивидуальные беседы. Конечно, новые знания, навыки по части наставничества – это то, что нам жизненно необходимо. Каждый тренинг был полезным, потому что тренеры хорошие, доходчиво все объясняют. Наиболее полезно было то, что все эти знания можно воплотить на практике. Плюс, безусловно, такие тренинги стимулируют личностный рост. От Ассоциации женщин-милиционеров чувствуется колоссальная поддержка. Мы с девчонками уже 8 лет вместе, я могу позвонить с целью консультации в любой регион. Все мы общаемся, советуемся. И, участвуя в этом проекте, мы еще больше сплотились.
Лейла Саралаева, Светлана Бегунова
Фото Вячеслава Оселедко
Справочно: В Кыргызстане программа наставничества возобновила свое существование благодаря Управлению ООН по наркотикам и преступности (УНП ООН) в Кыргызстане при финансовой поддержке Бюро Государственного Департамента США по борьбе с международным оборотом наркотических веществ и правоохранительной деятельности (INL) и Ассоциации женщин-милиционеров Кыргызстана. Программа реализуется с 2016 года. В целях повышения потенциала правоохранительных органов по защите прав женщин и молодежи в соответствии с международными стандартами, УНП ООН поддерживает некоторые инициативы, направленные на расширение доступа женщин к профессиональным возможностям в правоохранительной сфере и оказание содействия в развитии социального партнерства между милицией и населением по решению таких приоритетных вопросов, как гендерное насилие.
В течение программы УНП ООН по повышению потенциала женщин милиционеров, было обучено более 200 женщин-милиционеров из всех областей Кыргызстана. Они получили знания по уголовному законодательству, уголовным расследованиям и предупреждению преступности, в том числе по предотвращению насильственного экстремизма и насилия по гендерному признаку. Из числа обученных офицеров, 30 получили статус – наставника. Они являются самыми опытными, и являются активными членами Ассоциации женщин милиционеров. За каждой женщиной-сотрудницей милиции, приказами на местах, закрепили подопечных из числа молодых сотрудников и выпускников Академии МВД КР. В период прохождения стажировки наставники обучают молодежь всем тонкостям работы, помогают в изучении функциональных обязанностей, следят за соблюдением ими дисциплины, проводят беседы, посещают их дома, знакомятся с бытом каждого.
В рамках программы наставничества проведены совместные мероприятия, с представителями Ассоциации женщин милиционеров, на местах во всех областях, а также гг. Бишкек и Ош, что позволило на практике укрепить механизмы взаимодействия милиции и населения. В процессе мероприятий апробированы новые методики, в частности работа с молодежью через современные интерактивные методы повышения проавосознания и профилактики правонарушений, такие как квесты, флеш мобы, театр форумы. Проделанная работа показала свою эффективность и может стать важной формой повышения профессионального мастерства. В процессе программы проработаны вопросы о введении дополнений в Инструкцию о порядке проведения индивидуальной оценки сотрудников органов внутренних дел Кыргызской Республики, а также подготовлен проект Инструкции МВД КР по наставничеству.
Управление ООН по наркотикам и преступности активно поддерживает усилия по учету гендерных аспектов в системе уголовного правосудия. В Кыргызской Республике мероприятия УНП ООН были направлены на усиление потенциала милиции, с учетом гендерных аспектов, на усиление роли женщин в милиции с целью укрепления доверия населения к милиции.