Интервью с легендарной актрисой российского кино Людмилой Чурсиной
«Благоговею, обожаю, восхищаюсь, великолепная, невероятная!», - пишут в соцсетях под ее фотографиями. Эти признания ей говорили и тогда, когда никаких соцсетей не было. Плюс тысячи писем от благодарных поклонников.
Любовь к ней за полвека никуда не делась. Неземной красоты, потрясающего таланта и магического притяжения женщина-загадка с другой планеты – вот такое «звание» получится, если объединить в сплаве все, что о ней говорят друзья, коллеги и навсегда в нее влюбленные и восхищенные зрители.
Всенародная любовь обрушилась на нее после «Донской повести», когда ей было всего 23. А в 27, еще до того, как стала народной артисткой России, она уже завоевала народное звание «Журавушка». В 40 лет – совершенно уникальный случай – стала народной артисткой СССР.
Людмила Чурсина. Имя, мгновенно включающее добрый свет. Однажды попав в его круг, уже навсегда там остаешься. Я попала в него в 1974 году, когда Людмила Алексеевна впервые приехала в Ош на творческие встречи по линии Бюро пропаганды советского киноискусства. И тогда она оставила мне автограф на своем портрете в книге «Актеры советского кино» с пожеланием познать радость творчества, что стало для меня благословением. Ее очередного приезда в Ош на Неделю российского кино я ожидала с нетерпением и трепетом.
Одна из самых загадочных российских (и советских) актрис. Разгадывать – занятие тщетное. Как можно разгадать Людмилу Чурсину, если она – Вселенная, со своим солнцем, луной, звездами и, да, со своими черными дырами? «И прелести твоей секрет разгадке мира равносилен» – сказал ее любимый Борис Пастернак. Разве это не о ней?
Вот и не будем разгадывать, а просто поговорим, о чем успелось за пять дней ее пребывания в Оше – везде, где только удавалось. Не о тайнах, а о земном. Ведь при всей своей недосягаемой звездности Чурсина открыта для общения и доброжелательна. Все, что сочла возможным рассказать о своем детстве, родителях, семейной жизни, Людмила Алексеевна рассказала в многочисленных телепрограммах и интервью. Чуть-чуть раздвинем эти рамки.
«Я осталась в прошлом веке»
В ней смешалось много кровей – латышская, польская, русская со стороны матери, украинская, греческая, турецкая – со стороны отца. Раннее военное детство она провела в Душанбе, впитав дух восточной культуры, потом девять лет в Грузии, затем – Чукотка, Камчатка и, наконец, среднерусская полоса – город Великие Луки.
- В кино Вы сыграли женщин разных национальностей, даже вымышленных, как венедка в картине «Бабушка Ада». Не ощущаете себя космополитом, т.е. гражданином мира?
- Никогда не задумывалась над этим… Не ощущаю. Для меня национальность не имеет значения. Главное, какой человек – хороший или плохой. Но все же я принадлежу русской культуре, поскольку воспитана и живу в ней и русский язык – родной.
- А грузинский? Вы так эмоционально говорите на нем… Прямо музыка!
- Когда в детстве жила в Тбилиси, училась, кстати, в женской гимназии, хорошо знала язык. Но со временем стала забывать. Все требует опыта, тем более язык. Слушаю и понимаю, но не всегда могу ответить достойно. Бывают смешные ситуации. Особенно на рынке, где торгуют грузины. Услышу, как меня обсуждают. И тут могу что-то сказать в ответ. Таращат глаза и умолкают.
- После школы, которую закончили с золотой медалью, Вы хотели стать капитаном корабля или председателем колхоза – на меньшее не были согласны. Еще намеревались поступать в Московский авиационный институт, учиться конструировать самолеты. Проще говоря, собирались стать «технарем». А какие у Вас сейчас отношения с техникой? Водите ли машину?
- Никаких отношений! И чайник у меня обычный, со свистком, и компьютера нет! Подарили мне смартфон, ничего не понимаю, какие-то буковки прыгают, цифры… Я осталась в прошлом веке. Машина у меня когда-то была, «копейка». Потом ее больше мои друзья водили. И доездились… С тех пор никаких машин. Да и внимания они слишком много требуют. Езжу на метро, это удобнее и быстрее.
- В молодости Вы увлекались йогой. Ваши героини прекрасно держатся в седле, как казачка Дарья в «Донской повести», Зося в «Приваловских миллионах». Занимались ли спортом серьезно?
- Я была очень подвижной в детстве, любила танцевать (и до сих пор люблю), гнуться, мостики, шпагаты… Специально не занималась, некогда было. Но ходила на лыжах, освоила водные лыжи, в конноспортивной школе обучалась – необходимо было для ролей.
- О Вас говорят: она – солдат. Когда перед показом фильма зрителей попросили отключить мобильные телефоны, заметила, что Вы сделали это первой. Такую дисциплину воспитывал Ваш отец, кадровый военный?
- Не могу сказать, что дома у нас была строгая военная дисциплина. Но для меня прийти куда-то вовремя, не опаздывать – это нормально. Нужно уважать других, чужое время.
- У Вас дома есть телевизор? Что смотрите?
- Новости. Канал «Спас». И иногда какие-то передачи, чтобы понимать, что нас завтра ждет.
Телевизор ей и смотреть-то особо некогда. Она редко бывает дома, постоянно в пути, исколесила всю страну с гастролями, антрепризами, концертными программами. Плюс работа в жюри на разных фестивалях. Ведь она – академик Российской академии кинематографических искусств «Ника». Для Чурсиной жизнь – это постоянное движение.
«Каждая роль кажется особенной»
Просто перечислить все фильмы и сериалы, в которых снималась Чурсина, значит занять все газетное пространство. Их более сотни. А ведь она работала и как актриса дубляжа. Ее голосом, например, говорят Элизабет Тейлор («Зеркало треснуло»), Жанна Моро («Лифт на эшафот»). А еще – радиопостановки, аудиокниги («Эмма» Джейн Остин, «Яма» Куприна), чтение стихов любимых поэтов – Ахматовой, Пастернака, Цветаевой.
- Какие фильмы со своим участием Вы не смотрели? Не возникает желания посмотреть?
- Очень многие, особенно сериалы. Не успеваю, некогда. И, потом, я примерно представляю, как и что. А посмотреть… Их так много. Все, что могу себе позволить, посмотреть фрагменты. И то не могу иногда сразу вспомнить, из какого это фильма.
- Вас по-прежнему многие поколения зрителей воспринимают, как Журавушку. Для Вас эта роль какая-то особенная?
- Каждая роль, когда ты за нее берешься, кажется главной и особенной. Может быть, она меня впереди ждет. С моим опытом – разным, но моим. Заполнить роль своими ощущениями, реакциями, нервами – это такой симбиоз, взаимоотдача.
- Пауза в шесть лет – с 1994 по 2000 год, когда Вы не снимались. Вы говорили, что в период простоя могли даже пойти работать экономкой…
- Да, могла. Я не боюсь никакого труда. А простой был потому, что началась перестройка во вкусах, в предпочтениях. Пришли молодые, новая режиссура. Это естественно, в судьбе каждого актера бывают такие годы, когда его не видят. А есть такие актеры, которых используют на всю катушку. Я это проходила – снималась в трех-четырех картинах параллельно. Но кино вещь жестокая, как и сама жизнь. Потом приходят новые герои, новые вкусы, мода. Нельзя распределить – в этом году я играю это, в следующем то-то. Это все возникает, может быть, неслучайно, но стихийно.
- Кроме того, что Вас называют легендой, звездой, императрицей, иконой стиля, есть еще и «звание» секс-символа. Как Вы к этому относитесь?
- Я никогда об этом не заботилась. И что такое секс-символ? Надутые губы, грудь? У нас так легко раздают всякие звания… В Италии это, например, Моника Белуччи, София Лорен, в свое время Мэрилин Монро. А у нас Маргарита Терехова – женщина манкая, в ней есть все – чувственность, тонкость, эротизм, секс. А секс-символ сегодня – это такой дешевый ярлык.
- Вот Вы сыграли роль, сняли костюм, оставили его в гримерной. Вышли на улицу. Но здесь продолжается роль публичного человека. Она никогда и не кончается. Что для Вас эта роль? Неприятная необходимость?
- Ну, что делать? Замечаю, что на улице узнают. Могут поздороваться, сказать «спасибо». Нормально, когда это деликатно. Если интересуется желтая пресса, вдвойне нужно быть ответственным. Если нахально – я умею дать отпор, есть своя самозащита. Если это происходит достойно, то, наоборот.
В кино она создала столько разных образов женщин – сильных, волевых, непокорных, страстных. После «Донской повести» были «Виринея», «Журавушка», «Любовь Яровая», «Открытая книга», а еще, как сейчас бы сказали, культовые сериалы – «Угрюм-река», «Щит и меч», «Долгая дорога в дюнах», «Адъютант его превосходительства». И все это – в кино прошлого века. Кино «нового времени» таких мощных образов ей не предлагало. Хотя все ее женщины по-прежнему сильные и очень разные. Не отказывается актриса и от сериалов, если ей кажется, что может сделать роль интересной («Интерны», «Закрытая школа», «Преступление по наследству», «Синдром дракона», «Маргоша», «Охота на гауляйтера», «Райские яблочки», «Орлова и Александров», «Как выйти замуж за миллионера», «И так бывает», «Осенние цветы» и др.).
«Главное – не разрушать душу зрителя»
Нам больше знакома актриса кино Людмила Чурсина. И меньше, к сожалению, мы знаем ее, как актрису театра. По нескольким телепостановкам (например, «Белые розы, розовые слоны»), радиоверсии спектакля «Боже, храни короля». Но о многих ролях в театре и антрепризах знаем только по рассказам. А ведь именно театр предлагает актрисе такие роли, о которых мечтают. Настасья Филипповна в «Идиоте», баронесса Штраль в «Маскараде», великая княгиня Ольга, русские императрицы, Пифия в «Орестее» Эсхила, королева Англии Элинор Аквитанская, Войницкая в «Этот безумец Платонов»… Ее называют актрисой «вне диапазона», ей доступно все – от крестьянки до царственных особ.
К счастью, есть телеверсия вошедшего в «Золотую коллекцию» спектакля ЦАТРА (Центральный академический театр Российской армии, где Чурсина служит 32 года) «Та, которую не ждут». Роль у актрисы здесь очень необычная. Ведь это никто иной, как сама госпожа Смерть. Чурсина создает образ Странницы – бесконечно одинокой женщины, мечтающей отдавать свою любовь и страдающей оттого, что никто не может любовь эту принять.
- Что для Вас роль Странницы, или, как ее назвал сам автор, испанский драматург Алехандро Касона, Утренней феи?
- Для меня это важная роль. Она помогает мне лично, потому что мы в любой момент можем, как говорится, предстать перед Господом. Потому я пытаюсь в жизни хоть каким-то образом не грешить. Хотя, конечно, грешу и каюсь. Рассказать, как и про что я играю, нельзя. Это нужно смотреть. Я играю философию – берегите, любите друг друга при жизни. Чтобы, когда прощаемся с человеком, мы понимали, что хотя бы на тридцать процентов сделали то, что полагается нормальным людям.
- Вы заняты сейчас в таких постановках, как «Игра на клавишах души», «Элинор и ее мужчины», «Та, которую не ждут» и в новом спектакле «Этот безумец Платонов» по Чехову…
- Роли очень разные, и все очень требуют энергетических затрат. И физических, потому что там есть драки, танцы, канканы… В «Платонове» играю генеральшу Анну Петровну. Роль рождалась трудно, режиссер достаточно со мной мучился. Работа продолжается. Обычно только где-то к 15-му спектаклю я чувствую, что срослось, начинаю импровизировать, но так, чтобы не мешать моим партнерам.
- Каждая роль, образ накладывает свой отпечаток. А что-то меняется в Вашем мировосприятии?
- Вряд ли. В мои годы уже все сложилось, свои ценности. В моем жизненном опыте присутствует каждый созданный образ понемножку,
- А была какая-то роль, которая совершенно поперек Вас?
- Когда поперек – это всегда интереснее, потому что если это комедийная роль, можно ее выстраивать как несвойственный тебе характер. Я очень люблю гротеск, комедию. А в общем профессия обязывает уметь перевоплотиться. Хотя от природы своей никуда не уйдешь, и в каждой роли актера можно узнать.
- Сегодня главная роль для Вас какая?
- Быть человеком, не озвереть. А в театре? Вы знаете, я уже не мечтаю, не загадываю. Имею право выбирать, поэтому выберу то, что созидает душу. Пусть будет роль отрицательная, разная, но чтобы это не разрушало душу зрителя.
В этом она вся – не разрушать душу. Свою и другого человека. Для Чурсиной есть три незыблемые вещи, которым она неукоснительно следует всю жизнь: естественность, достоинство, верность своим ценностям. И эта преданность достойна восхищения не менее, чем талант, красота и королевская стать актрисы.
P. S. Нашу беседу пришлось безжалостно сокращать, обозначив лишь пунктиром то, о чем мы говорили. И сколько осталось незаданных вопросов! Надеюсь задать их при нашей новой встрече и сделать многосерийное интервью. В книге, где Людмила Алексеевна оставила мне второй автограф и добрые пожелания, еще есть место.
Алла Пятибратова, Ош
Фото Сергея Пятибратова