Таттуубубу Эргешбаева – юрист, исполнительный директор Общественного Фонда «Тандем», ворвалась в общественно-политическую жизнь Кыргызстана, словно весенний ветер – свежий и несущий мощные перемены. Предлагаем интервью с Таттубубу. Она настоящая женщина-лидер, которая готова менять Кыргызстан.
- Впервые вы привлекли внимание общественности в ноябре 2020 года, когда вместе с группой-единомышленников молодых юристов пытались достучаться до кыргызстанцев и объясняли, какие законы нарушает Садыр Жапаров и его команда, рвущиеся к власти. Вам не страшно было так публично выступать и обличать политиков, на чьей стороне была сила?
- Мне будет 30 лет и наступил этап некоей зрелости, когда хочется что-то делать не только для себя, но и для страны, для народа. Октябрь 2020 года был переходным, это был постковидный период, хотелось каких-то преобразований, лично я готова была пойти и на госслужбу. По воле судьбы я оказалась в гражданском обществе и мы стали инициативной группой, которая сама собой преобразовалось в сообщество юристов “Тандем” и в аналитическую платформу. А тогда, в октябре 2020 года, мы только объединились и получили общественную поддержку. Мы преследовали единственную цель – стать голосом обеспечения законности. Я считаю, что это задача каждого юриста и мы просто выполняли её.
- Вам поступали угрозы?
- Давления сильного не было, так как на тот момент действовала прежняя Конституция - парламентско-президентская модель, которая очень сильно ставила во главе угла свободу слова и развитие пространства для гражданского участия. И конституционный строй позволял выступать так критично. Единственное, суд удовлетворил требование МВД и за 100 активистами была установлена прослушка в январе 2020 года.
- Каково это ощущение, что вы под колпаком, вас прослушивают?
- Во всем мире группы, которые противостоят идеям власти, всегда подвергаются гонениям, плохой форме репрессиям. Я считаю, что каждый человек, который ведет подобную деятельность, должен быть готовым к подобным явлениям. Для меня это здоровый показатель.
- Благодаря вашей странице на Фейсбуке многие политические события я понимаю с юридической точки зрения. Вы намеренно взяли на себя такую функцию – просвещать население?
- Это мой добровольный выбор. Я работала в юридической фирме и мечтала развивать аналитический центр – институт Think tank, который развивал бы верховенство права с позиции сохранения национальной безопасности Кыргызской Республики. У нас есть целая концепция, утвержденная Президентом по нацбезопасности. По-моему мнению, национальная безопасность равна верховенству права. Где нет верховенства права, там невозможно строить демократическое правовое государство, нет конституционных гарантий. Поэтому этот институт Think tank, который продвигается под моим руководством, очень важен в нынешнем переходном переходе для нашей страны. И заметьте, мандат конституционного строя, который мы постоянно комментируем и призываем к законности, вокруг ключевых вопросов видения нацбезопасности, много волнений происходит в обществе - это волнения, касающиеся приграничной, энергетической и водной безопасности. И вскоре волна захватит продовольственную безопасность. Это те вещи, которые касаются конституционного строя, системы сдержек и противовесов. От качества принятых политических решений зависит состояние государства. И мы, будучи аналитическим центром, который говорит о верховенстве права, делает правовые заключения, делаем свой важный вклад в этот процесс.
- Какой процент кыргызстанцев понимает и вникает в юридические тонкости происходящего?
- В 2007 и 2008 годах международная организация PISA проводила тестирование и выяснилось, что 80% 15-летних учащихся Кыргызстана не набрали базового уровня требования PISA. Сейчас тем деткам по 30 лет, это мои сверстники. Мы имеем малообразованное, с наименьшими способностями критического мышления население. Они сегодня стали родителями, занимают ключевые позиции в административных должностях, подписывают много документов, которые касаются жизнедеятельности государства. И в связи с этим, последующее поколение дает наихудшие результаты. Соответственно общество деградирует и маргинализируется. О вопросе права вообще не идет речи на массовом уровне. Сейчас страна, будучи развивающейся, проходит этап выживания, это касается социальных, экономических прав. Поэтому политическую элиту составляют те представители, которые могут покрыть потребность выживания – мешок муки, сахара, 10 литров растительного масла и т.д. Это люди, которые помогают выживать населению единовременными подачками. Но если ты отдаешь приоритет тому, кто помогает тебе выживать, то происходят очень большие катаклизмы. Можно сказать, что сегодняшняя политическая элита обладает некачественным пониманием, что такое политика, правовая грамотность низкая. При этом они занимают ключевые позиции в госвласти, а сознание у этой элиты достаточно криминализированное. И с учетом того, что сознание криминализированное – решения принимаются хаотично и не соблюдаются концепции. Даже при суперпрезидентском строе можно строить достаточно системно государство. Есть у нас национальная программа до 2026 года, концепция по национальной безопасности, которую утверждал сам президент Жапаров. Но многие пункты не соблюдаются и многие главы по ним не сохраняются. В особенности глава 8, которая касается многовекторности внешней политики Кыргызстана. Но всё зависит от качества политической элиты. Нам важно ориентир делать на ту политическую элиту, которая дает свободу, и помогает построить истинную демократию.
- Говоря о том, что у нас сегодня власть криминализирована, что вы имеете ввиду – что наш президент отсидел или что во власти много представителей ОПГ?
- Под словом “криминал” я имею четкие статистические показатели. Если посмотреть статистические показатели предыдущего года, там в самой стратегии развития отмечается, что 60 % экономических показателей находится в тени, то есть ВВП не виден в полном объеме. Таким образом, у нас есть люди, которые добывают деньги только из этой сферы. Причем это не зависит от воли только Кыргызстана, это такое региональное положение. И на этом рынке есть преуспевшие бизнесмены, которые одновременно являются госчиновниками. Именно эти лица составляют у нас львиную долю политической элиты. Хотим мы этого или не хотим, сегодня это наши реалии и в рамках этих реалий, приходится строить госполитику.
- Вы, как юрист, как оцениваете происходящее в стране сегодня? Можно ли называть это полным правовым беспределом? Или нам есть куда ещё опускаться?
- Де-юре у нас суперпрезидентская форма правления, такая как в Туркменистане, Таджикистане и Азербайджане. И по части авторитаризма мы опередили на сегодняшний день даже Казахстан и Узбекистан. Но де-факто ситуация намного хуже, потому что авторитаризм превзошел даже то, что прописано в законах. По Конституции суды и парламент обладают определенной независимостью, а правоохранительный блог, международная представленность, плюс госбюджет, полностью сконцентрированы вокруг администрации президента. Но на практике мы столкнулись с тем, что формирование судебного корпуса, процессы принятия решений парламентом полностью на плечах администрации президента и они оказывают невероятное вмешательство и давление на эти институты. Именно по этой причине идут массовые задержания оппозиции. Особенно по статье - организация массовых беспорядков. То есть статье, касающийся политических вопросов. Насколько они обоснованы, покажет время. Со стороны администрации президента идут пачками законопроекты, которые противоречат демократическим и правовым принципам, они не подкрепляют конституционную модель, которая сегодня работает и противоречат программе развития Кыргызской Республики до 2026 года, включая главу 8. Когда я вижу эти обстоятельства, я понимаю, что страна движется по курсу правового беспорядка и правовой катастрофы. Но всё можно вернуть в правовое поле, на каждом этапе. Кыргызстан, являясь развивающимся государством, переживает эти катаклизмы, но всё может вернуться в правовое поле. Всё зависит от качества и воли политической элиты.
- Есть ли политическая воля и желание вернуться в правовое поле у нынешней власти, которая представлена двумя друзьями – Садыром Жапаровым и Камчыбеком Ташиевым?
- Учитывая, что я непосредственно работаю с парламентом и взаимодействую с администрацией президента, то могу сказать, что на административном уровне есть адекватные, думающие государственные деятели, и в Жогорку Кенеше есть депутаты, которые предлагают качественные идеи. Просто решения принимаются большинством, сегодня такая политическая повестка. Однозначно, у Кыргызской Республики есть необходимость вернуться в правовое поле, потому что мы по военно-оборонительной и социально-политическим базам зависим от мирового сообщества и от отдельных геополитических игроков. Это вопрос времени, но мы должны стабилизироваться. Мы переживаем такой этап, когда на нас внешние игроки оказывают воздействие и мы выбираем их вектор. А нам, как развивающейся малой стране, необходимо быть мобильными и предлагать внешним игрокам наши возможности, наши проекты и согласно им интегрироваться во внешние рынки. Это не позволяет наша постоянная политическая сменяемость, отсутствие стабильности, системности в подходах и постоянное изменение политической повестки. Отсутствие политической устойчивости сильно влияет на поддержание национальной безопасности. Постоянное изменение курсов конституционного строя очень сильно виляет на восприятие Кыргызстана в мировом сообществе. Сегодня мы переживаем сильные катастрофы и эта политическая эра - одна из самых острых фаз, которые были за всю историю независимости Кыргызстана.
- Будем надеяться, что хуже не будет...
- Надежда есть, пока в обществе есть критическая масса, которая требует соблюдения законности, которая предлагает альтернативные решения. Кыргызстан силен тем, что гражданское общество готово к сотрудничеству с властью и нам важно эту линию продолжать. У меня видение такое, мы должны добиться формирования качественной политической элиты. Потому что надеяться на то, что народ исцелится, не стоит. Исследования показывают, что поколение, которое уже подросло и будет формировать политическую элиту, люди малообразованные, с наименьшим показателем критического мышления. Поэтому надо строить качественную политическую элиту.
- Судя по тому, что в судах томятся образованные женщины-лидеры, которые посмели критиковать действия властей, у двух друзей Жапарова и Ташиева нет цели, чтобы к власти приходили лучшие из лучших. Они всеми силами стараются остаться у власти, упрятав оппозицию...
- В 2015-2016 годах я баллотировалась в депутаты местного и Жогорку Кенеша. По моим наблюдениям, власть – это борьба и конкуренция. И нельзя ожидать, что одна группа приведет другую группу, которая считает себя элитарной, умной и грамотной. Принимает решения та группа, которая пришла во власть. Поэтому пришло время интегрироваться политическим силам и друг с другом уметь сосуществовать. А ещё, я считаю, что это иллюзия, когда борются с отдельными фактами коррупции, а состояние экономической модели таково, что мы как имели теневую экономику, так и имеем в настоящее время. Это состояние региона, в котором Кыргызстан является одним из участников. Поэтому в последующие годы теневая экономика будет развиваться и будут лидеры, представители этой теневой экономики. К примеру, когда я разговариваю с представителями этой теневой экономики, для себя они не коррупционеры и не преступники. Для себя они люди, которые смогли вырваться и стать лидерами этого неформального рынка. Я пришла к выводу, что мы, юристы, должны развивать демократию при различных обстоятельствах внешних. И мы должны поддерживать демократический путь так, чтобы уменьшить состояние теневого рынка, дать возможность развиваться здоровым силам. Если теневая экономика будет с 60% снижена до 30%, через реформы таможенной и налоговой политики, мы смогли бы уменьшить уровень криминальной представленности на 50%. Но какая политическая элита продвинет эти вопросы, пока не понятно. Кыргызстан - малая страна, мы немного ушли от юридической реплики, но у нас есть водные, земные, человеческие ресурсы. Мы можем развивать страну, только нужно системное видение, системная программа, политическая модернизация. В моем понимании власть – это конкуренция. И в ней нельзя относиться жалостливо к себе. Нужно четко понимать, что принимает решение та группа политической элиты, которая приходит во власть. И демократические процессы – это выборные процессы, и надо над этим работать. Мы, как Think Tank, обязаны эти вещи открыто освещать и не поддерживать иллюзий.
- У нас в кыргызской власти сегодня настоящий гендерный дисбаланс. В парламенте всего 19% женщин, в правительстве не боле 20%, даже на народном Курултае было всего 10% женщин. Вы работали с женщинами-депутатками. Есть ли надежда на то, что они будут отстаивать права женщин или они будут поддержку оказывать мужчинам, которые привели их к власти?
- Сегодня у нас есть волевые женщины с политическим потенциалом, но они большинстве представлены в экспертных кругах и гражданском обществе. Почему? Потому что, чтобы попасть во власть в условиях развивающихся стран необходим капитал и электоральная поддержка. Очень тяжело это даётся женщинам. Единственная женщина-депутат 7 созыва – Эльвира Сурабалдиева, смогла пройти по одномандатному округу. Остальные 18 женщин представлены в парламенте по партийным спискам согласно квоте. И посмотрите сколько голосов они набрали. Только Шарапаткан Мажитова набрала 10 тысяч голосов. Все остальные женщины не достигли и 2 тысяч голосов. Некоторые с трудом набрали 400 голосов. Поименное голосование показало, что электоральная поддержка женщин-политиков низкая. Второй момент, на сегодняшний день, женщине в Кыргызстане тяжело добывать ресурсы для того, чтобы быть представленной в парламенте. Для меня большое разочарование, когда женщин-активисток, правозащитниц, таких как Клара Сооронкулова, Рита Карасартова, Гульнара Джурабаева, Асия Сасыкбаева, Перизат Суранова, Орозайым Нарматова, массово задержали, держат в СИЗО, а сейчас и продлили срок ареста. Насколько следствие докажет их вину это большой вопрос. Даже их высказывания нигде не зафиксированы. Это всё исходит из конституционного строя. Народ, выбрав данную модель, позволил усилить институт прокуратуры, усилить влияние администрации президента и сделать суды ничтожными. Именно по этой причины суды безвольны и принимают решения по указке сверху. Следствие ведет себя безбашенно. Поэтому, когда мы говорили о системе сдержек и противовесов, мы имели ввиду именно это. И сегодня женщины, которые более 20 лет отстаивали законность, сами стали жертвами, на собственном примере доказывая, что авторитарная модель приводит к подобным жертвам. Боюсь, что они просидят ещё несколько месяцев, пока будет возбуждено уголовное дело, а потом выяснится, что они не виноваты. А за потерю времени, здоровья, ресурсов, кто ответит? Никто. Вот это и является результатом той конструкции власти, которую нам внедрили. И народ вместе с нами, активистами, интеллигенцией получает такие плоды, в качестве воздаяний, которые сами заслужили.
- Мы можем констатировать, что мы свернули с пути демократии?
- Согласно мировым рейтингам на конец 2021 года, по уровню восприятию коррупции, человеческому развитию и соблюдению прав человека, Кыргызстан ухудшил свои позиции на 6-12 показателей. Это говорит о том, что мы сделали большой прорыв в сторону авторитарных государств и это негативный показатель. Но это типичный показатель для развивающихся стран с подобным электоральным состоянием. Мы можем на любом этапе вернуться в правовое русло, даже с этой Конституцией можно строить правовое государство. Но всё зависит от воли людей, которые представлены в политике. И дай Бог им мудрости и сознательности.
(Продолжение интервью следует)