Откуда
берется так называемый «национализм»? Что должно приключиться со взрослым,
грамотным, когда-то закончившим как минимум школу, игравшим в прятки с
мальчишками разных национальностей и рас человеком, чтобы он начал в подворотне
пинать сапогами русую или черноволосую девочку, кинулся в толпе на соседа с
камнем, обрезом, заточенной арматурой? Ведь не все же эти люди имеют глубокие
психические расстройства. И не все они — иностранные наемники, отрабатывающие
«заказ». Что за механизм включается в головах, какой нечеловеческий обман стоит
за подобными ситуациями?
Теория
Что это за зверь, национализм? Словари говорят, что это — «идеология и
политика, базовым принципом которых является тезис о высшей ценности нации».
«Нация — первична, государство — вторично», — принцип национализма. Но не
всякого.
Национализм тоже бывает разный. Есть гражданский — когда принадлежность
человека к нации отождествляется с его гражданством. Государственный национализм
– это когда люди свои собственные интересы в той или иной степени ставят на
второе место, а государственную мощь, развитие, безопасность — на первое
место.
Суть «культурного национализма» понятна. Общность, нация формируются из общих
культуры, языка, религии.
И самый опасный вариант — национализм этнический. Именно
на его почве рождаются самые страшные исторические сюжеты. Но как они
появляются? Неужели это — в крови, и достаточно социальной напряженности и
малейшей провокации или даже просто людей с соответствующими лозунгами?
Практика
Первым звонком, первым оборотом мясорубки, для всех нас живущих в СССР, стал
конец февраля 1988 года. Незаживающая рана — армянские погромы в
азербайджанском Сумгаите. По официальным данным погибло 26 человек. Неофициальные
источники говорят о сотне погибших, среди которых большую часть составляют
женщины и дети. Истина, как водится, где-то между этими цифрами.
Версий случившегося больше, чем в состоянии вместить среднестатистическая
диссертация. Но обратимся к установленным фактам.
Общественный активист из Азербайджана тех времен, Зардушт Али-Заде,
которому не было никакого смысла обличать провокаторов среди своих же
соплеменников, после встречи с рабочими местного алюминиевого завода
рассказывал о том, что все очевидцы наблюдали «каких-то странных, не местных
азербайджанцев в непривычной, не местной одежде, говоривших с непонятным
акцентом», которые подогревали настроения толпы. По свидетельствам историков,
эти странные господа появились в регионе задолго до событий. Перестройка
открыла двери в СССР очень многим не совсем дружелюбным гражданам. И развязала
руки своей «пятой колонне». Кто-то также доставил в Сумгаит булыжники и
заточенную арматуру. Ничего не напоминает?
Что там говорить, армяно-азербайджанские отношения всегда были сложными. Перед
Сумгаитом последний всплеск насилия был в начале века, в смутном 20-м году.
Далее мира и взаимопонимания не наступило, скорее, все это напоминало
напряженный нейтралитет с мелкими всплесками взаимной агрессии. Но бытовые ссоры
и уголовщина все же не провоцировали массовых погромов. К концу советской эпохи
Сумгаит стал местным центром социальной напряженности — промышленные обороты и
население росли. А жилья выраженно не хватало. На этой почве в 1987 году в
регионе появились «нездешние граждане», которые начали упорно «работать с
населением». Спецслужбы, ошарашенные перестройкой, эту ситуацию упустили.
Аналитик Евгений Пастухов из Алматы писал: «Главный урок,
который должен был быть извлечен из Сумгаита, заключается в том, что подобные
трагедии ни в коем случае не должны были повторяться. В последние годы СССР на
фоне общественно-политической либерализации Москва не смогла не то что бы
решить, а хотя бы обозначить актуальные проблемы до того, как их стали брать на
вооружение заинтересованные лица. Советский Союз с его мощной армией и
всесильными спецслужбами погубила болезнь, которой не смогли вовремя поставить
диагноз. Потом был Карабах. И еще в 1990-м грохнуло в Ферганской долине.
Карабахский и кыргызско-узбекский конфликты произошли в период ослабления
центральной власти. И там, и там имела места социальная напряженность. В
частности, в Ферганской долине на тот момент обострился вопрос с
сельхозугодьями. Хаотическая смена собственников, новые претенденты на уже
обработанные поля — все это стало почвой, на которой «патриоты» вырастили
кровопролитие. Вот что журналист из Украины Сергей Слесарев говорил
о событиях на юге Кыргызстана: «Все началось еще в 1988 году, когда
«перестройка» открыла путь различному сброду в СССР. С легкой руки политиков
создавались многочисленные молодежные «патриотические» движения с весьма
туманными и агрессивными целями и внешними предводителями. По Ошу ползли слухи
о создании в горах лагерей, где тренируют боевиков. Местные и республиканские
власти закрывали на все это глаза. Трагедия разразилась в 1990-м году, в июне».
Число погибших, по разным данным, колеблется от двух до сорока тысяч человек.
Этот конфликт считается самым кровавым и жестоким на территории бывшего Союза.
Бывший Союз захлестнули «этнические» конфликты.
В 2010-м сценарий повторился в Ферганской долине еще раз. Агентство Фергана
пишет: «Свой взгляд на трагические события на Юге Кыргызстана
предлагает антрополог, научный сотрудник Французского Национального
исследовательского центра Борис Петрик. По мнению ученого, вся логика
развития Кыргызстана, начиная с правления Акаева, привела к тому, что у страны
больше нет ни армии, ни полиции, и политико-мафиозные группировки делят сферы
влияния, приноравливаясь к политическим изменениям. Международные организации и
демократические НПО не способствовали становлению общего социального договора в
стране, а усиливали и закрепляли противоречия между разными группами населения».
Вот цитата из статьи Романа Вейцеля, на тот момент корреспондента
IslamSNG.com в КР: «Возможно (повторяюсь, возможно!), этот конфликт
был развязан внешними геополитическими игроками для недопущения усиления
присутствия в регионе России, которая уже несколько лет подряд вела
подготовительную работу по созданию в Ошской области своей военной базы. После
происшедшего конфликта эта идея сошла на нет. Ее пытались реализовать в виде
создания тренировочного центра, но безуспешно».
Намеренно привожу цитаты мало заинтересованных и эмоционально не вовлеченных в
ситуации экспертов и журналистов. По понятным причинам. Сегодняшнюю
«информационную войну» по поводу националистических и сценариев на Украине и
указаний на причины и кукловодов этого действа нет никакого смысла цитировать,
подробности еще никто не забыл.
Итого
Факты показывают: ни одно «межэтническое» кровопролитие не началось без
кропотливой и продолжительной работы заинтересованных технологов. Все побоища —
результат ослабления государственной безопасности. В ином случае деятельность
«засланных казачков» просто не стала бы возможной. Одного социального
напряжения и уголовщины недостаточно для тех катастроф, которые мы наблюдаем,
и, боюсь, еще будем наблюдать. Конфликт надо технологически подогреть,
сконцентрировать, профинансировать, «боевые группы» — вооружить, провокаторов —
подготовить. Кто-то должен дирижировать этим оркестром, иначе дальше массовой
драки и пары выбитых стекол дело просто не пойдет. Люди не испытывают
врожденной ненависти друг к другу и не хотят убивать. К трагическому финалу,
результат которого — всегда! — деградация и сепарация, приводит только точная,
продолжительная диверсионная операция. Вопросов, на самом деле, всего два. Как
нам, бывшим братьям, жившим в одной стране, выдворить из своего дома тех, кто
пришел сюда, чтобы уничтожить нашу жизнь, играя на наших же болезненных
проблемах? И возможно ли это как-то еще, кроме как вместе, укрепив нашу ОБЩУЮ государственность
и государственную безопасность?
Светлана Бегунова