В 1990 году Аскар Акаев говорил в одном из интервью: «Через три года вы не узнаете Кыргызстан». Время показало, что Акаев был прав, хотя говорил явно не об этом. Что такое 1993-й год для Кыргызстана? Это – второй год, когда Кыргызстан был территорией выживания, а не процветания – в самом прямом смысле этого слова…
Если спросить, что такое 1990-е годы для новейшей истории Кыргызстана, то однозначно можно ответить: «потерянное десятилетие». Даже несмотря на то, что именно тогда появились внешние атрибуты государственности...
Вынужденная необходимость
В своей экономической части год сразу начался с плохой новости: инфляция к концу 1992 года составила в Кыргызстане 2033,7 процента. Это – официальные данные. Всю «прелесть» этой инфляции я, как и многие тогдашние кыргызстанцы, испытал на собственной шкуре. Тех 250 рублей, которые были отложены мной на депонент на заводе, где я работал до армии, с этой гиперинфляцией хватило лишь на 2 килограмма не самой вкусной копченой колбасы.
Что является главной загадкой того времени? Пожалуй, то, как быстро «демократам первого призыва» удалось наполнить товарами магазины. На этот счет существуют две версии. По первой, продовольствие и товары народного потребления были куплены в долг за границей, и пущены в розничную сеть через подставные фирмы, контролируемые либо бандитами, либо людьми из окружения Акаева. По второй, эти товары пришли в качестве гуманитарной помощи с Запада, и пущены… В общем, почти как в предыдущем предложении. Товары тогда большей частью перестали быть дефицитом. Однако обнаружилось другое: дефицитом стали деньги. А еще большим дефицитом – места, где их можно заработать.
Именно в такой обстановке правительство Кыргызстана решило ввести национальную валюту – сом. Разговоры об этом шли с начала года, но официально это было закреплено 3 мая 1993 года – постановлением №1182-XII «О предложении Правительства Республики Кыргызстан о введении национальной валюты». Рубли обменивали на сомы в три этапа. Официальный период обмена длился 5 дней – 10-14 мая. Второй этап продлился с 17 по 21 мая – для тех, кто не смог по каким-то причинам обменять деньги ранее. Обмен тогда шел по курсу 200 рублей за 1 сом. Наконец, третий этап прошел 3 и 4 июня. Но рубли тогда обменивали уже по курсу 260 к 1.
Однако в те дни на сомы удалось обменять всего 14 миллиардов рублей, тогда как рублевой налички по республике «гуляло» на 53 миллиарда. А о том, за счет чего Кыргызстан тогда держался на плаву, написали еще в 1994 году польские экономисты Марек Домбровски и Рафал Антчак. В их исследовании «Экономические реформы в Кыргызстане», выпущенном на деньги Джорджа Сороса, сказано:
«До середины 1993 г. (т.е. до момента ликвидации т.н. технических кредитов внутри рублевой зоны) Кыргызстан действительно в значительной степени финансировался Россией, хотя и значительно меньше, чем Таджикистан (90,7% ВВП в 1992 г.), Узбекистан (69,9% ВВП), Туркменистан (53,3% ВВП), Грузия (51,5% ВВП) и Армения (49% ВВП)».
Как отмечают те же авторы, со второго полугодия 1993 года подобная помощь стала сокращаться. Домбровски и Антчак сообщали: «В 1993 г. положение во внешней торговле Кыргызстана продолжало ухудшаться, что было в основном вызвано нежеланием торговых партнеров из бывшего СССР продолжать финансировать кыргызский торговый дефицит при помощи системы корсчетов. Правда, введение собственной валюты 10 мая 1993 г. привело к определенному прогрессу в области макроэкономической стабилизации, однако оно привело и к нарастанию трудностей во внешней торговле (речь идет о межреспубликанских расчетах). Промышленное производство снизилось на 50% в течение двух лет, причем в машиностроении, электротехнической и электронной промышленности спад был еще большим».
Что принесло Кыргызстану введение сома – еще предстоит разобраться. Слишком велико как количество торжественных реляций по этому поводу, так и скептических материалов, где мнение превалирует над знанием. Но если снова обратиться к показателям инфляции, то по итогам 1993 года она составила 1366 процентов, а 1994 года – уже 87,2 процента.
Еще можно вспомнить, что в 1993 году завершился первый этап передела собственности из социалистической в частную, названный приватизацией, начавшийся двумя годами ранее. По официальным данным, за два года было приватизировано 33 процента объектов, продано почти 100 процентов объектов в сфере услуг и свыше 80 процентов торговых точек.
Зеркальные отражения
Из внешнеполитических событий можно вспомнить, что денонсированное в 2015 году соглашение между правительствами Кыргызстана и США, относительно сотрудничества по облегчению оказания содействия, было также подписано в 1993 году в Вашингтоне – 19 мая. На 1993 год пришелся и первый в истории суверенного Кыргызстана внешнеполитический скандал. В начале 1993 года президент Аскар Акаев отправился с визитом в Израиль. Тогда Акаев был вторым лидером мусульманской страны, посетившим Иерусалим – официальную столицу Израиля: первым был президент Египта Анвар Садат. В ходе визита стороны подписали целый пакет соглашений по развитию прямых связей Кыргызстана и Израиля в политической, экономической, культурной и научной областях.
Тем не менее, на этих переговорах Акаев допустил две ошибки. Первая была допущена на официальном приеме, устроенном в его честь президентом Израиля Хаимом Герцогом. Акаев выразил надежду, что «всемогущий Аллах, наконец остановит затянувшийся конфликт между израильским и палестинским народами» и палестинцы получат долгожданную независимость. В ответ тогдашний министр иностранных дел Государства Израиль Шимон Перес заявил: «Израиль полагает, что создание независимого палестинского государства требует длительного переговорного процесса и взаимных компромиссов. Однако дружественные страны вполне могут занимать различные позиции по одному и тому же, пускай и принципиальному, вопросу».
Вторая ошибка Акаева и вовсе повергла в шок тогдашние СМИ и политический истеблишмент. Президент Кыргызстана заявил: республика готова открыть посольство не в Тель-Авиве, где находились прaктически все дипмиссии зарубежных стран, а в Иерусалиме. Верховный Совет Кыргызстана заставил тогда Акаева дезавуировать свои слова. Но вдруг каким-то непонятным образом автором идеи открыть посольство КР в Иерусалиме стал не Акаев, а Эднан Карабаев: на тот момент – министр иностранных дел Кыргызстана. Карабаев, мол, не зная израильской политики, надоумил Акаева так сказать. Эта легенда оказалась на удивление живучей, дожив до сегодняшнего дня. Вообще в этой истории впервые проявилась первая отрицательная черта Акаева: сваливать свои промахи и просчеты на других. Во внешней же политике страны в целом с тех пор тоже появилась одна особенность – метание из крайности в крайность…
Однако не надо думать, что только мы позволяли себе недружественные выпады в отношении других. Были таковые выпады и против нас. В том же 1993 году, на месте одного из магазинов для ветеранов Великой Отечественной войны, открылось первое в Бишкеке кафе китайской кухни с названием, написанным, естественно, по-китайски. И все шло неплохо, пока какой-то образованный прохожий (его имени история не сохранила) не перевел название: «Седьмая провинция». Скандал дошел до парламента. В конце концов, заведение хозяева переименовали в «Кумуш ай» («Серебряную луну»).
Для внутренней политики страны, как и для всех нас, безусловно, главной датой стало 5 мая 1993 года. В этот день была принята первая Конституция Кыргызстана. Таким образом, закончилась двухлетняя эпопея с ее обсуждением. Ну а поскольку внешняя политика – зеркальное отражение политики внутренней, то и тут нас бросало из крайности в крайность: за время независимости Конституция Кыргызской Республики пересматривалась 8 раз. Судя по последним заявлениям отдельных политиков, это – не предел. Вообще с подачи наших политиков и так называемого «гражданского общества» принято считать, что главное в Конституции – это кому и сколько положено власти. Хотя изначально любая Конституция – это договор между властью и обществом. У нас же все конституционные реформы до сих пор проходили по принципу, озвученному еще Джоном Кеннеди: «Что мое, то мое, а что ваше – об этом поговорим».
В 1993 году – 25 сентября – появилась Социал-демократическая партия Кыргызстана. У истоков ее создания стояло 6 человек: директор научно-производственной фирмы «Форум» Алмазбек Атамбаев, тогдашний мэр Бишкека Жумабек Ибраимов, глава Джалал-Абадской области Абдыжапар Тагаев, его коллега из Ошской обладминистрации Абдыганы Эркебаев, генеральный директор Конструкторско-технологического института «Корммаш» Анатолий Марышев и руководитель отдела по вопросам молодежной политики аппарата правительства Акылбек Жапаров. Что характерно, СДПК присутствовала во всех созывах Жогорку Кенеша, а Эркебаев стал первым спикером Законодательного собрания от СДПК.
Чем занимались тогда другие, кому судьба также уготовила возглавить Кыргызстан? Курманбек Бакиев в 1993 году был главой госадминистрации Тогуз-Тороузского района Джалал-Абадской области, а Роза Отунбаева – послом Кыргызстана в США и Канаде.
«Золотая лихорадка»
В 1993 году грянул первый в истории Кыргызстана коррупционный скандал. Связан он был с фирмой «Сиабеко» (по другому варианту - «Сеабеко») и лично с ее главой – Борисом Бирштейном, успевшим основательно наследить в России, на Украине и в Молдове.
Российский публицист Олег Греченевский в своей книге «Истоки нашего «демократического» режима» писал о Бирштейне:
«Следующей республикой, которую он «приватизировал» после Молдавии, стала Киргизия – осенью 1991 года Бирштейн вдруг стал лучшим другом президента Акаева. Главное богатство Киргизии составляют месторождения золота – их и получил Бирштейн в свое полное распоряжение. Некоторые рудники Бирштейн стал разрабатывать сам, некоторые сдал в концессию каким-то непонятным иностранным фирмам… Тонны киргизского золота тогда перевозили на личном самолете Бирштейна в швейцарские банки. Неизвестно ни точное количество вывезенного золота (приблизительно оценивают в сто тонн), ни кому за него заплатили (в государственные структуры Киргизии тогда практически ничего не попало).
Но всего через два года Киргизия внезапно вышла из-под власти Бирштейна (он и там числился «советником президента») – в декабре 1993 года киргизский парламент вдруг возмутился этой аферой и снял премьер-министра Т.Чингышева (так в тексте – Авт.). Фирма «Сеабеко» была тогда изгнана из Киргизии. Правда, президент Акаев вскоре разогнал парламент и впредь строго следил, чтобы в депутаты отбирали только нужных ему людей, во избежание разных сюрпризов. Но Бирштейну после такого шумного скандала больше доступа в Киргизию не было…».
Поначалу на Бирштейна началась серьезная информационная атака извне. Во второй половине года выходили публикации с кричащими заголовками: «Дело о трех миллионах. Где они: у Руцкого или у «князя Рюрика»?», «Кто купил Украину?», «Как Бишкек позолотил ручку «Сиабеко», «Зачем возвращается Дмитрий Якубовский?», «Кремлевский пленник». «Роман» Бирштейна с Кыргызстаном стоил карьер членам правительства Турсунбека Чынгышева, которых Верховный Совет отправил в отставку. Формулировок было две: «За растранжиривание золотого запаса государства и разбазаривание иностранной валюты» и «За содействие зарубежным мафиозным компаниям в разграблении национального богатства страны». Сам Акаев, как вспоминали очевидцы событий, в конце 1993 года был уже на волосок от импичмента, но ему все же удалось как-то выкрутиться, и сделать «крайним» в «золотом скандале» именно Чынгышева. Последнему, к слову, до сих пор молва приписывает изречение: «В Кыргызстане не воруют только дураки и ленивые».
В сентябре 1994 года Акаев распустил Верховный Совет, но это – уже совсем другая история. Надо отметить, что Верховному Совету России в этом плане повезло гораздо меньше – его отстраняли от полномочий с помощью танков. Тогда же в отставку добровольно ушел и вице-президент Феликс Кулов. Чтобы стать потом губернатором Чуйской области...
...В самом деле, тогда многим казалось: стоит только провозгласить демократию и рынок, как сразу решатся все проблемы. Но провозгласить оказалось проще, чем создать. Именно в 1990-е годы общество Кыргызстана разделилось на две неравномерные части: грабителей и ограбленных. Но «грабители» - звучит как-то некрасиво. Поэтому придумали называть их определением «компрадорская буржуазия». Вторых же попеременно называют то «народ», то «электорат». Так что, в этом смысле 1993 год мало чем отличается от предыдущего и последующих. Разве что, появилось некое подобие законов...
Дмитрий Орлов