Фото иллюстративное.
Правозащитники и гражданские активисты, работающие в сфере прав детей, утверждают, что детские дома, оставшиеся в наследство от советской системы, неэффективны, коррупционны и по условиям приближены к закрытым учреждениям тюремного типа. Неэффективность их работы доказывает тот факт, что из года в год выпускники детских домов выходят в жизнь неподготовленными, с трудом социализируются, огромный процент выпускников попадает в категорию социально уязвимых слоев населения. Перед руководством Кыргызстана стоит задача реформировать систему социальных учреждений в течение девяти лет, а в перспективе полностью ликвидировать детские дома и интернаты, усилив помощь семьям, находящимся в трудной жизненной ситуации.
Цифры и факты
В Кыргызстане на сегодняшний день действуют 143 детских дома и интерната, в которых содержатся до 12 000 детей. Ежегодно на содержание этого количества детей государство выделяет полмиллиарда сомов. 60% этих денег идет на заработную плату сотрудников детских домов и интернатов, которых в среднем до девяти тысяч по стране. По мнению активистов, сотрудникам этих социальных учреждений выгодно, чтобы детские дома не закрывались и финансирование продолжалось.
На фото: Назгуль Турдубекова, руководитель Общественного фонда "Лига защитников прав ребенка".
“Наша организация провела глубинный мониторинг бюджетирования детских домов за прошлый год, и выяснили, что на одного ребенка выделяется от 14 до 20 тысяч сомов. Например, на Бишкекский дом ребенка в месяц выделяется до 20 тысяч сомов на одного малыша, а в год 240 тысяч. Из этой суммы 60% уходит на заработную плату сотрудникам, - говорит Назгуль Турдубекова, руководитель Общественного фонда "Лига защитников прав ребенка". – К примеру, Краснореченская школа-интернат, в которой живут и учатся 138 детей с различными диагнозами умственной отсталости, получает от государства 26 миллионов сомов за год. Из них 2,5 млн сомов идет на коммунальные услуги, 8,5 млн на питание и содержание детей. И 15 миллионов идет на заработную плату 94 сотрудникам. Получается, сколько детей содержится, столько сотрудников и работают. Стоит вопрос: если делать аудит эффективности и посмотреть на устав этого учреждения, в котором четко прописаны цели – воспитательные, образовательные, развивающие, достигаются ли эти цели?”
И ещё несколько цифр. По данным Игоря Беляева, руководителя Общественного фонда “Прав защиты детей-сирот”, только 5 процентов выпускников детских домов получают хорошее образование, трудоустраиваются и заводят полноценные семьи.
На фото: Игорь Беляев, руководитель ОФ "Прав защиты детей-сирот".
«По моим наблюдениям, 1-2% спиваются, 10% от безвыходности идут на панель или связывают жизнь с криминалом, 5 процентов становятся бомжами. Остальные 70-80% становятся жертвами обстоятельств. Они стараются учиться или работать. Но недостаточное образование, отсутствие финансовой поддержки и жилья, психологические проблемы, такие как неуверенность в себе, ощущение уязвимости, часто мешают молодым людям и девушкам двигаться вперед и добиваться успеха в жизни”, - говорит Игорь Беляев.
ОФ “Наш голос” совместно с ОБФ “Оэйсис” провел в 2015 году опрос среди выпускников детских домов, который показал, что респонденты знают о том, что около двухсот выпускников детских домов «находятся в тюрьме», 178 «занимаются бродяжничеством (бомжуют)», 167 «стали алкоголиками», 145 «вовлечены в криминальную среду», 144 «занимаются проституцией», 140 «пытались или совершили самоубийство», и 100 «стали наркоманами».
Но самая шокирующая цифра – в кыргызстанских детских домах настоящих круглых сирот содержится не более 3%. Остальные 97% - это социальные сироты при живых родителях. А именно: дети, которые остались без попечения родителей, или их родителей лишили родительских прав, дети из семей, находящихся в трудной жизненной ситуации, дети трудовых мигрантов.
Официальной статистики о том, как складываются судьбы выпускников детских домов, не существует. Так как государственные учреждения, как и сами детские дома и интернаты, не отслеживают и не интересуются тем, как складывается жизнь их подопечных после выпуска.
Детские дома – советское наследие
На территории Киргизской ССР детские дома стали появляться в середине 30-х годов ХХ века. В детские дома попадали круглые сироты, дети “врагов народа”, басмачей. В 40-е годы воспитанниками детских домов были эвакуированные дети из других республик Советского Союза, у которых родители погибли в период Великой Отечественной войны или в результате голода. По всему СССР открывались подобные социальные учреждения. Однако после развала Союза во многих республиках детские дома были полностью закрыты, например в Грузии, Молдове, некоторых регионах Украины, России, Казахстана. Спустя 28 лет независимости в Кыргызстане продолжают действовать детские дома и интернаты.
Фото иллюстративное.
По международным стандартам, детские дома и интернаты классифицируются как закрытые учреждения, приближенные к тюремным, утверждают правозащитники. Так как дети попадают в эти учреждения по решению суда, в течение нескольких лет живут одним коллективом, ходят в школу, столовую, с утра до вечера находятся в одном и том же месте и не могут самостоятельно покинуть это учреждение. Это является ограничением свободы.
“Как человек, выросший в госучреждениях, могу сказать, что детский дом в Кыргызстане дает возможность ребенку не умереть от голода, холода и болезней на улице. Как бы плохо там не было, дети там находятся в какой-то безопасности. Но все относительно. Детский дом в моем понимании – это безвыходность и безнадежность. Системы детских домов не изменились к лучшему, какими они были 20 - 30 лет назад, такие и сейчас”, - рассказал Игорь Беляев, руководитель ОФ “Прав защиты детей-сирот”, чье детство прошло в детских домах Кыргызстана.
Общественный фонд "Лига защитников прав ребенка” регулярно мониторит соблюдение прав детей в детских домах и интернатах Кыргызстана. Недавно сотрудники фонда провели оценку положения детей в двух специализированных школах-интернатах: Дмитриевской и Краснореченской. Эти вспомогательные учреждения были созданы для детей с отставанием в интеллектуальном развитии в годы СССР. Результаты мониторинга оказались неутешительными.
Педагог-психолог (на условиях анонимности) призналась, что после мониторинга подготовленности и оценки развития каждого ребенка выяснилось, что сама система обучения не отвечает современным стандартам.
“Если ребенку ставят диагноз “умственно-отсталый”, то первые слова он говорит в три года. Если семья кыргызскоязычная, то начинает говорить он на кыргызском. К семи годам у ребенка небольшой словарный запас на родном кыргызском, а его определяют в интернат, где ему предстоит обучение на русском языке, потому что программа на кыргызском не разработана. Дети с сохранным интеллектом зачастую русский язык изучают как иностранный. А умственно-отсталый ребенок, который имеет поражение головного мозга, должен усвоить русский язык и изучать на нем школьные предметы. Плюс от семьи его оторвали, как умственно-отсталого его обучают в закрытой школе-интернате. Отлучение от семьи даже здоровому ребенку наносит колоссальный психологический удар и является фактором задержки психического развития. А тут насильная госпитализация, плюс преподавание по методике вспомогательных школ для русскоязычных детей. По идее, ребенок во вспомогательном учреждении должен к выпуску освоить какую-то специализацию и получить определенные знания по программе, которая апробирована с советских времен. А что получается с нашими детьми? В 14-15 лет более 50% воспитанников интерната даже не знают алфавита. Хотя находились в школе-интернат 8-9 лет. И на каждого ребенка государство потратило и ещё потратит от 14 тысяч и более сомов в месяц. Получается это неэффективное использование государственных бюджетных средств”, - говорит педагог-психолог.
Только 5% реальные сироты, остальные 95% – “социальные сироты”
Айнура Ормонова, руководитель ОФ “Наш голос”, более 13 лет занимается поддержкой и оказанием помощи выпускникам детских домов.
На фото: Айнура Ормонова, руководитель ОФ "Наш голос".
“Если брать в процентном соотношении, то в детских домах всего один-два процента детей - круглые сироты. Все остальные - так называемые социальные сироты. К ним относятся дети, родители которых лишены родительских прав, у которых один или оба родителя отсутствуют по причине того, что сидят в тюрьме или находятся в лечебных учреждениях. То есть они недееспособны. Есть немалый процент детей, родители которых просто оставили и уехали в трудовую миграцию, а потом отказались от них. То есть в кыргызских детских учреждениях 97% детей – это социальные сироты при живых родителях”, - говорит Ормонова.
По мнению правозащитников и гражданских активистов, некоторым родителям и сотрудникам детских домов выгодно, чтобы детские дома и интернаты были заполнены детьми. Родители становятся иждивенцами, сдав ребенка, чувствуют себя свободными, могут уехать, куда захотят. А для сотрудников детских домов это гарантированная заработная плата и рабочее место.
“Во время мониторинга Краснореченского и Дмитриевского интернатов мы сделали выезд в семьи к каждому ребенку. В общей сложности сделали 360 выездов и выяснили, что у более чем 50% детей, воспитывающихся во вспомогательных интернатах, есть от одного до трех братьев и сестер. То есть остальные дети воспитываются в семье, дома, получают заботу и любовь родителей, и только один ребенок, если у него была диагностирована умственная отсталось, отлучается от семьи и, как в ссылку, отправляется в интернат. Мы убеждены, что эта интернатная система пагубна как для ребенка, так и для родителя, у которого тоже формируется паразитическое отношение”, - уверена Назгуль Турдубекова.
Сотрудники общественных фондов даже вспоминают случай в Баткенской области, как педагоги Кызыл-Кийской школы-интерната ходили по домам и агитировали родителей сдавать детей к ним, чтобы школа была заполнена и не прекращалось финансирование.
Сотрудники ОФ “Лига защитников прав ребенка” задались вопросом, какой интерес заполнять детские дома. Ответ оказался прост – финансирование и регулярная гуманитарная помощь. В Краснореченскую школу-интернат ежегодно из бюджета поступает 26 миллионов сомов, при этом из 131 ребенка реальных сирот – 10 детей. В Дмитриевскую ежегодно поступает 13 миллионов сомов, при этом у ста процентов воспитанников есть семьи.
В эти школы-интернаты направляют детей, у которых отставание от школьной программы и у которых нет столичной прописки.
“Детский дом – это бизнес на детях. Я могу открыто сказать, что большинство работников детских учреждений наживаются на детях. Им лишь бы было больше финансирования. Но эти деньги, которые государство выделяет, не доходят полностью. Процентов 30 точно не доходит. На каждого ребенка выделяют от 14 до 20 тысяч сомов, из них 110 сомов в день на питание, 12 сомов на лекарства и 10 сомов на мыломойку. А когда ребенок болеет, всем наплевать. Даже когда зуб болит или еще что-то, всем все равно. Вот и получается, что каждый год один-два ребенка идут на суицид. Из-за безысходности. Сейчас мне могут позвонить и воспитатели, и сами дети, написать в соцсетях о каких-то фактах насилия над детьми. Если я выясняю, то директора нанимают юристов, чтобы доказать обратное”, - говорит Игорь Беляев.
Фото иллюстративное.
Выпускники с синдромом иждивенцев
Ежегодно из 143 детских домов и интернатов выпускаются от 300 до 400 выпускников, окончивших 9 классов.
“Юноши и девушки после выпуска из детских домов выходят в жизнь со множеством проблем. Во-первых, они сильно закомплексованы. Второе, они отстают по психологическому и физическому развитию от детей, которые, может, проживали в бедности, но в родной семье. В период пребывания в детском доме у них происходит торможение развития как психоэмоционального, так и физического. В-третьих, они неконкурентоспособны из-за слабой школьной программы и низкого контроля со стороны педагогов. В-четвертых, у них нет навыков ведения хозйства, они не умеют готовить, не знают, как оплачивать коммунальные услуги, как следить за своим здоровьем”, - утверждают сотрудники общественных фондов.
Десятки зарубежных и отечественных спонсоров регулярно завозят гуманитарную помощь в детские дома, снабжают продуктами питания, чтобы улучшить рацион детей, привозят технику – телевизоры, холодильники, одежду. Но часто гуманитарная помощь не доходит до детей, и во время мониторинга правозащитники не находят тех подарков, что дарили.
“Много лет наша организация занималась помощью детским домам, но я стала замечать, что ситуация не улучшается, что бы мы ни делали. Я была свидетелем, когда привезли уголь в один детский дом, какие-то люди тут же при нас его начали вывозить. На мой вопрос, куда его вывозят, даже не смогли ответить. И это происходило в тот момент, когда директор детского дома жаловалась, что дети замерзают, – говорит Назгуль Турдубекова. - Часто директора детских домов на камеру говорят одно, даже плачут, обнимая детишек, что они их любят, но, когда журналисты уходят, они занимаются очень нелицеприятными делами. Есть факты коррупции, присвоения гуманитарной помощи и даже попытки продажи детей. Поэтому спустя 20 лет работы в области мониторинга социальных учреждений считаю работу детских домов неэффективной.”
Кыргызское правительство финансирует детские дома и школы-интернаты. Но качественного результата их работы нет.
Фото иллюстративное.
“Каким должен быть выпускник детского дома?” – задаются вопросом сотрудники общественных фондов.
Свободно мыслящей личностью, хорошо образованной, обладающей качествами и навыками, которые позволят самостоятельно поступить на учебу, найти жилье, начать свой жизненный путь. А что в реальности?
“К сожалению, система отечественных детских домов и интернатов выпускает людей с атрофированными навыками, с ограниченным мышлением. Формируется синдром госпитализма. У них вырабатывается выученная беспомощность. Когда мы трудоустраиваем выпускников детских домов, они не могут выполнить определенный объем работы. Потому что не видели в подростковом возрасте живого примера того, как надо ежедневно трудиться. Выпускники детских домов с большим трудом социализируются и адаптируются ко внешней среде. У многих выработан синдром иждивенчества. Получается, за государственные деньги в детских домах и интернатах педагоги формируют пассивных граждан, у которых пассивная жизненная позиция. А иногда они уверены, что им все должны, обязаны. С такой психологией им сложно поступать на работу или учебу. И ко всему этому клубку проблем, выпускники в большинстве своем выходят во взрослую жизнь без средств к существованию”, - заключают сотрудники общественных фондов.
Канбубу Жунусова, директор Чуйской школы-интерната, говорит: “Ежегодно из нашего интерната выпускаются 18-20 детей, которые закончили 9 классов, мы устриваем их в училища Токмока и Бишкека. Но дети выбирают те училища, где есть общежития и стипендия в 600 сомов. На профессии они зачастую не смотрят, главное - получить крышу над головой хотя бы на три года. После обучения через три года они получают сертификаты. Трудности возникают при трудоустройстве, так как таковой работы нет. После окончания лицеев выпускники действительно уходят в никуда. Если повезет, находят работу, как-то устраиваются. Физически невозможно отслеживать, как складывается их судьба”.
В кыргызском законодательстве прописаны права выпускников. И во многих вузах есть квоты, которые государство предоставляет для поступления в вузы выпускникам детских домов. Но воспользоваться ими большинство выпускников не могут.
“Давайте сравним ребенка из обычной семьи и выпускника детского дома. Они просто неконкурентоспособны ни в знаниях, ни в жизненных навыках. Естественно, при сдаче ОРТ выпускники показывают низкие результаты, а многие и вовсе не могут сдать. И как они будут пользоваться этими квотами? То есть в законе как бы есть поддержка, но по подготовке дети из детдомов сильно уступают, хотя есть огромнейшее желание учиться и стать профессионалами в своей сфере. Поэтому здесь проблема в подготовке к самостоятельной жизни, пока ребенок находится в детском учреждении. Ее фактически нет”, - говорит Айнура Ормонова, руководитель ОФ “Наш голос”.
Перемен, мы ждем перемен!
С 18-летним Жаныбеком мы познакомились в “Молодежном Доме”, который организовал ОФ “Прав защиты детей-сирот”. Молодой человек - круглый сирота, за свою жизнь и сбегал из детских домов, и попрошайничал, и бродяжничал. Недавно поступил в училище №93 на повора. Будущую профессию не любит и тяги к ней не имеет, но поступил потому, что другого выбора не было.
На фото: Жаныбек катается на велосипеде на фоне ворот Молодежного дома.
“Я считаю, что надо закрыть все детские дома, детей раздать по семьям. Может быть, их судьба изменилась бы. Изначально дети в детдомах выглядят милыми, беззащитными. Потом по мере взросления мы сталкиваемся с несправедливостью, с болезнями, с предательством, нищетой. Нам тяжело потому, что, когда мы выпускаемся, нас никто не ждет. Я это пережил. Человеку после детского дома очень тяжело найти работу, нас не воспринимают как полноценных людей. Если меня не воспринимают, я еще хуже отношусь к таким людям,” – говорит Жаныбек.
С ним полностью согласна Назгуль Турдубекова, которая 20 лет пыталась изменить систему детских домов, но сегодня признается, что ситуация в целом не меняется.
“Мы начали изучать международный опыт и выяснили, что весь цивилизованный мир отказывается от детских домов и интернатов, потому что система неэффективна. Поэтому многие страны Европы и даже бывшие союзные республики, такие как Молдова, Грузия, некоторые регионы Украины и России полностью ликвидировали детские дома, и сконцентрировались на том, чтобы возвратить детей либо в их биологические, либо в приемные семьи. К примеру, в Молдове было 17 тысяч детей в детских домах, а уровень трудовой миграции намного выше, чем у нас.Они начали работать вплотную с семьей и за два года добились поной ликвидации детских домов. Если семья сдала ребенка из-за бедности, то помогают семье улучшить материальное положение, если у родителей не хватает родительских навыков, обучают и развивают родителей. Если какие-то другие причины, решают на уровне местных сообществ, но всегда стараются воссоединить детей с семьей, главное - действуют в интересах ребенка”, - говорит Назгуль Турдубекова.
Когда сотрудники общественных фондов только начали поднимать тему ликвидации детских домов, началось огромное сопротивление со стороны директоров этих социальных учреждений. Но инициаторов этой идеи поддержал президент Кыргызстана Сооронбай Жээнбеков. В 2018 году во время встречи президента с гражданским обществом он задал вопрос, какая самая наболевшая проблема в обществе. Назгуль Турдубекова рассказала о ситуации в детских домах и интернатах, о том, что там высокий уровень насилия, неоднократно дети сбегают от побоев и унижения, дети в состоянии пренебрежения, так как растут без родителей.
На фото: Президент Жээнбеков на встрече с гражданским обществом приветствует Н. Турдубекову.
“Я рассказала президенту, что намного полезней было бы те громадные деньги, которые государство выделяет на содержание малоэффективных детских домов, направить на поддержку семей в трудных жизненных ситуациях, помочь молодым мамам обрести жилье, чем ремонтировать здания детских домов, которые по сути являются тюрьмами. Президент поддержал нашу идею. В результате создана Экспертно- рабочая группа при президенте, в состав которой вошли сотрудники НПО и общественных фондов, которые работают в этой области, а также соответствующие министерства и ведомства. Уже была первая встреча, мы показали результаты нашего анализа, они президента впечатлили, и он пообещал, что всех сотрудников, кто будет мешать в реализации нашей программы, будут увольнять. Мы выработали 14 пунктов рекомендаций для правительства. И уже начали реализовывать девятилетний план по реформированию детских домов и интернатов, который подписан премьер-министром Абылгазиевым”, - заключает Нузгуль Турдубекова.
По словам Турдубековой, одна из первых задач - реформирование пяти детских домов для детей с инвалидностью, так как во всем мире реформы начинают с наиболее уязвимых. Сотрудники ОФ “Лига защитников прав ребенка” уже начали соответствующую работу в Краснореченской и Дмитриевской школах-интернатах. Другие партнеры работают с Военно-Антоновским, Ак-Суйским детскими домами и Бишкекским домом ребенка.
“За прошлый год мы обучили специалистов Чуйской области. Мы бьемся, чтобы в двух пилотный районах - Сокулукском и Иссык-Атинском - были созданы услуги по поддержке малообеспеченных семей, фостерных семей, детских домов семейного типа”, - говорят сотрудники общественного фонда.
Но главный успех в том, что первый эксперимент общественного фонда удался.
“В сентябре мы вернули семерых детей из вспомогательных школ в их родные семьи и впервые посадили этих деток за парты в общеобразовательных школах. Результаты превзошли наши ожидания. Все дети успешно адаптировались среди сверстников. Дети стали более общительными. Одна девочка с диагнозом “умственная отсталость”, которая не разговаривала в школе-интернате, вернувшись домой и пойдя в общеобразовательную школу, заговорила. Совершенно не обязательно обучать детей по какой-то особой методике, иногда достаточно, чтобы у ребенка был хороший контакт с социумом. А в закрытых учреждениях не было никакой связи с внешним миром. И как только пошла интеграция детей в обычный школьный коллектив, пошла положительная динамика,”- говорит психолог-педагог на условиях анонимности.
Такой успех произошел потому, что школа открылась этим детям навстречу, школа приняла их. Учителя провели беседу и с родителями других детей, потому что есть родители, которые не хотели, чтобы рядом с их детьми сидели дети с какими-то особенностями. В этих школах грамотно повели себя педагоги, и результат оказался положительным.
Таким образом, благодаря гражданскому обществу в Кыргызстане началась активная фаза реформирования детских домов и интернатов. Работа очень сложная, так как ломает старую коррупцинную систему, которая сложилась с советских времен и которая буквально зацементировалась. Но еще большая работа предстоит с формированием общественного сознания. Обществу необходимо понять, что лучше помочь матерям, которые из-за тяжелой жизненной ситуации вынуждены сдавать детей в детские дома, помочь им с жильем и трудоустройством, нежели содержать устаревшую, огромную и неэффективную систему детских домов и интернатов.
Лейла Саралаева
Фото: Абылая Саралаева и Вячеслава Оселедко