На фото: Работа кисти Урумбая Ахунова. Акварель.
Мы продолжаем открывать малоизвестные страницы из истории одного из самых древних городов Ферганской долины через рассказы о его жителях. С каждой человеческой историей Ош открывается нам с другой стороны. Сегодня наши герои - династия художников Ахуновых. Урумбай Ахунов - один из первых профессиональных художников Оша, благодаря ему в городе появились первые мастерские, заложившие основу под будущий Художественный фонд. Его сын Вячеслав Ахунов продолжает дело отца, возглавив первую частную галерею в Ташкенте ZERO LINE. Его знают как талантливого художника-нонконформиста, философа и великого экспериментатора. Сам Вячеслав называет себя просто узбекско-кыргызским художником. Мастер любезно согласился ответить на наши вопросы через электронную почту.
- Вячеслав, расскажите про своего отца, каким он был человеком?
- Мой отец был удивительным человеком. Первые уроки по рисованию он получил в кружке в Доме пионеров в Фергане. Его педагогом был высланный в Туркестан «враг народа», великолепный акварелист, выпускник училища имени барона Штинглица Петр Максимович Никифоров. Свое художественное образование отец смог продолжить в 1945 году, когда во время военной переподготовки стал посещать уроки в студии Александра Волкова. В 1949 году после демобилизации он переехал жить и работать в Ош.
На фото: Урумбай Ахунов с одноклассниками.
Отец мог работать в любых жанрах и техниках. Настоящий универсал. От писания портрета Ленина он мог сходу переключиться на писание вывески по жести: «ЖЕСТЯНАЯ МАСТЕРСКАЯ». Техникой «сухая кисть» рисовал Поля Робсона и испанскую коммунистку Долорес Ибаррури, писал маслом портреты кыргызского акына Токтогула, делал прекрасную копию выступающего Ленина, мог на стекле вырезать различные вывески и вылепить барельеф. Он лучше всех писал портреты вождей. На одной из старых фотографий Оша запечатлена одна из работ отца на Араванской.
Папа легко находил общий язык с людьми, был душой кампании. Приносил с базара дыни непременно метрового размера и прекрасно готовил плов в любых условиях, даже в московском дворе на Масловке, будучи в гостях у Семена Афанасьевича Чуйкова. Отец был редким мастером в технике «акварель». Его работы хранятся в музеях, разбросанных по всему миру.
На фото: Вячеслав Ахунов.
-Вы всегда с такой теплотой рассказываете о своем отце. Можете вспомнить самую яркую историю с ним, которая оказала на Вас сильное впечатление?
- Эта история произошла в далекие 50-е годы в Оше. Первый в своей жизни перформанс я увидел в исполнении отца в конце 50-х годов. Он стоял в центре города с протянутой шляпой, изображая нищего, просящего подаяние. Конечно, мы не ведали в то время о том, что существует такое направление в искусстве, как перформанс. Художник «дурачится», говорили, или «выкабенивается». Кто-то по достоинству «оценил» перформанс отца, стукнул в органы, и у него некоторое время были крупные неприятности и разборки в органах. Но отпустили — несознательный, некоммунист и единственный в городе прилично рисующий Ленина и Сталина художник. В пионеры меня приняли не 22 апреля вместе с ребятами из класса, а только осенью, после того, как «дело» отца «забылось». Повязали красный галстук поверх воротника пальто возле памятника Ленину, в сквере, напротив Областного Комитета Коммунистической партии Советского Союза. В тот миг я был словно именинник — радости не было предела! Я шел по улице Сталина, гордый и счастливый, одной рукой поглаживая галстук, а другой махая своим школьным портфелем. Возле ресторана «Памир» я увидел отца в окружении друзей. «В пионеры приняли?» — спросил отец. Я кивнул. «Урумбай, это дело обмыть надо!» — загалдели друзья отца. В ресторане «Памир» меня посадили на стул в полотняном чехле, для удобства подложили портфель под задницу. Оркестр, состоящий из папиных еврейских друзей (труба-пистон — фотограф бытового комбината Яша Суткевич, аккордеон — ассистентка фотографа Суткевича, барабаны — парикмахер бытового комбината дядя Сема), сыграл туш. Ресторан «Памир» имел общую стену с магазином «Детский мир», напротив, через дорогу, располагался салон «Дамское счастье» — в народе так и говорили: «папин мир», «детский мир» и «мамин мир». Тарелка борща в то время стоила три рубля, а палочка шашлыка – 2 рубля 18 копеек (с 1961 года, после денежной реформы, соответственно, 30 копеек и 22 копейки). Если бы не папин перформанс, последовавшие за ним события и прием в пионеры, затем вечер в ресторане «Памир», я бы никогда не вспомнил, как был счастлив в день вступления в пионеры».
-Вячеслав, а какие ассоциации у Вас вызывает Ош? Какие места в городе были “вашими”?
- Это воспоминания,
связанные с ошским суфией по фамилии Мавлянов (вероятно, от Мавлана – ордена крутящихся дервишей, основанного в Конье
Джалаладдином
Руми - прим. Авт.). В 50-е годы он был хорошим игроком в бильярд,
блестяще играл на столах в городском парке имени Навои на берегу Ак-Бууры.
Затем через некоторое время он резко погрузился в мистику. В 60-70-е годы его
часто можно было видеть бредущим вдоль Сулейман-горы в сторону окрестных полей.
Принципиально одевался только в донельзя изношенную солдатскую униформу, как
солдат веры, ножницами стриг траву – это была его медиатация, скошенную таким
образом траву приносил своему питомцу, маленькому ягненку. Жил он под горой, в
мазанке 2 на
А самые яркие детские воспоминания, конечно же, связаны с Сулейман-горой. Вначале мы жили в самом центре, потом на месте нашего старого дома построили драмтеатр. Тогда отец построил новый дом на улице Чкалова под Сулейман-горой в районе известнякового завода. Мне нравилось сбегать с уроков и сидеть на горе под одной из пещер, наблюдая за тем, как на перемену выбегают мои одноклассники. В такие моменты я чувствовал себя совершенно свободным и независимым. Повзрослев, я любил, взяв палатку, уходить надолго в горы. Одним из моих любимых мест был потрясающий по своей красоте кишлак Кожо-Келен, который располагался у живописного истока реки Ак-Буура, в то время к нему не было никакой дороги.
На фото: Автомобильный тракт. Акварель. 1965г. Урумбай Ахунов.
- Если бы Вы нарисовали герб Оша, что на нем было бы изображено?
- Вариант один и безоговорочный. Это контуры горы Бара-Кух, то есть Сулейман-горы.
- А с каким цветом у Вас ассоциируется Ош?
- Цветом кристально чистой воды горной реки.
- Какую книгу Вы недавно прочитали…
-Это романы французского писателя, лауреата Гонкуровской премии Мишеля Уэльбека «Карта и территория» и «Покорность». Еще перечитываю «Ориентализм» американского литературного критика палестинского происхождения Эдварда Вади Саида, «Шум бытия» французского философа Алена Бадью, «Критику и клинику» еще одного современного французского философа Жиля Делёза и произведения французского теоретика культуры и истории Мишеля Фуко «Ненормальные» и «Это не трубка». Из русскоязычных перечитываю романы Владимира Сорокина «Теллурий» и «День опричника».
-С какой цитаты должна начинаться книга о Вас…
-Скорее с вопроса Алена Бадью «Что означает мыслить?».
На фото: Из серии "К коммунизму. 1976 год". Вячеслав Ахунов.
-Какая песня тонально отражает Ваш характер?
-Это Misty американского джазового музыканта Erroll Garner в блестящем исполнении Sarah Vaughan. Она стала «моей» много лет назад, когда впервые услышал ее.
-Вы не дарите никому свои картины, а что нельзя дарить Вам?..
-Оружие и денежные гранты.
-В 1979 году Вы написали «Книгу пути, намерений и печали». Какие из Ваших намерений воплотились в жизнь с тех пор, а какие нет?..
-Воплотилось предчувствие падения тоталитарного режима, а вместе с ним и СССР, также освобождение народов Средней Азии из-под колониального гнета. А что еще не воплотилось, это мечта о полноценном построении в наших странах демократического, свободного гражданского общества.
-Есть ли картина, авторство которой Вы бы хотели себе присвоить, если бы была такая возможность?…
-Вне сомнений, это потрясающая картина бельгийского художника-сюрререалиста Рене Магритта «Это не трубка». Его картины поражают своими остроумием и загадочностью.
-Ваша первая картина…
-Это пейзажная зарисовка «Кишлак на перевале Аман-Кутан», написанная во время путешествия с отцом на байках в 1970 году.
На фото: Из серии "К коммунизму". 1976 год. Вячеслав Ахунов.
-Вы по жизни такой бунтарь, достаточно посмотреть на Ваши перформансы. Откуда у мальчика, выросшего в таком традиционном крае, как Ферганская долина, на окраине Советского Союза, такой непокорный дух?
-Видно, наследственное… Дед по линии матери – белый офицер, служил в армии адмирала Александра Колчака. Все от деда.
-О чем Вы жалеете больше всего…
-О потраченном впустую самом драгоценном в жизни человека – времени.
Расспрашивал Алмаз Исманов, Бишкек-Ташкент