Чтобы у нас, в Кыргызстане, обратить внимание властей и высокопоставленных чиновников на какую-то насущную проблему, надо, чтобы трагически погиб ребенок. Гибель восьмилетней Медины Каныбековой – очередная трагедия, высветившая сразу несколько искореженных граней наших социальных проблем.
Сам сюжет этой драмы известен всем кыргызстанцам из новостных лент. Медина жила в иссык-кульском селе Григорьевка. История, каких сотни тысяч по стране: родители на заработках в России не от хорошей жизни. В родном селе работы просто нет. От пляжа далеко, а местная инфраструктура доброго слова не заслуживает. 8-летняя девочка воспитывалась у бабушки.
Кроме Медины на бабушке оставались четверо малышей, внуки от других детей. Медина была второй по возрасту. Третьего сентября, играя во дворе, девочка упала. Нечаянно. На руке образовалась рана, было очень больно. Братик посоветовал присыпать рану землей, а потом протереть бумагой. Взрослым о травме сказали только вечером, когда уже совсем невозможно стало терпеть боль.
«Они играли, она упала, прыгая с камня на камень, поскользнулась на зеленой траве, упала. И сломала руку. Было немного крови. «Бабушка, я поранила руку», - сказала она мне. Подняла руку, а там под левой рукой припухло. Я помазала йодом, обвязала бинтом», - рассказала бабушка Чынаркуль. Два дня ждали, что само заживет, – ведь раньше заживало! Вернее, даже не так, просто слишком явно звезды сложились не в пользу Медины. «Как раз было открытие Всемирных игр кочевников. Дороги перекрыты, машин нет. Я не знала, что делать. Четвертого хотели ехать в больницу, но так и не поехали. Наступило 5 сентября, у нее поднялась температура, пришел Жаныбек, двоюродный брат отца Медины, предложил отвезти ее в больницу, в Чолпон-Ату. Там ведь хороший рентген. Рано утром поехали», - вспоминает бабушка, давясь бесконечными слезами.
Девочке сделали рентген. Хирург-травматолог Кубаныч Абдураззаков назначил три укола в руку ребенку и наложил гипс. Велел вернуться через неделю.
«Они пришли с готовым рентгеновским снимком. Я не увидел костного смещения на снимке. У меня было подозрение, что они занесли инфекцию, я им так и сказал. Хотя там уже на коже все заживало. Я наложил лангет. Они сказали, что ездить на перевязку не могут, но я сказал, что это обязательно. Бабушка просила, чтобы ей разрешили наблюдаться в Ананьево. Я разрешил. А что я мог сделать?» - потом будет оправдываться доктор, сам, кстати, только год назад получивший профессию и недавно обзаведшийся семьей. По сути, мальчишка. Но разве теперь это что-то оправдывает?
Шестого сентября ребенку стало лучше, температура спала. Видимо, антибиотик действовал. Девочку собирали в школу. А седьмого числа рука стала чернеть. Уже вечером Чынаркуль отвезла Мадину в больницу села Ананьево. Там врач решил, что проблема в том, что гипс слишком тесный, снял его и наложил новый. Но темное пятно увеличивалось, и восьмого числа ребенку стало совсем плохо. Вернулись к хирургу в Ананьево. «Когда гипс порезали ножницами, пошла кровь и появился неприятный запах. Врач спросила у меня, не чувствовала ли я запах до этого. А я ответила: «Как я могу учуять, если на руке гипс». И она сказала, что это гангрена».
Дальше – все круги ада. Сначала Чолпон-Ата, где бабушка впервые услышала от врачей, что руку внучке придется ампутировать. Возможно, если бы операция была сделана сразу, пока инфекция еще не съела все силы организма, ребенок выжил бы, хотя, конечно, руку сохранить уже не удалось бы. Но бабушка не могла принять происходящее и повезла девочку в Бишкек. В Национальном центре охраны материнства и детства, что в Джале, Медине сделали срочную операцию. «Врачи сказали, что все прошло успешно. Мы проводили ее до реанимации. Они сказали, что все хорошо, что она поправится», - повторяет Чынаркуль, перебирая перед журналистами форму для Медины, которая ей не пригодилась. Хорошо уже ничего не стало. К утру Медина умерла. Сердечко не выдержало операции, обессиленный гангреной организм не справился.
Через день родители девочки обратились с заявлением в милицию. По их мнению, к гибели ребенка привела халатность врачей. Старший следователь ГУВД Бишкека Мира Абдылдаева сообщила журналистам, что назначены необходимые экспертизы, и в Иссык-Кульскую область уже направлена бригада следователей. Результат их работы еще увидит общественность, вся эта история впереди.
Многие хирурги комментируют этот случай категорично – считают, нужно было сразу направлять ребенка на операцию. Как минимум врач в Ананьево, видевший, что под гипсом синеет рука, не должен был допускать, чтобы ребенок в таком состоянии уехал домой. Хирург, кандидат медицинских наук, доцент Калыбек Мыкыев, например, сказал: «Защемление мышечной ткани между обломками кости при некоторых переломах вызывает нарушения кровообращения. А человеческий организм – тонкая система. Если кровообращение в каком-то участке ткани нарушено, то начинается некроз. Поэтому мы всегда делаем рентгеновский снимок, и если картина не ясна, то несколько раз с разных сторон, до полной ясности. И поэтому так часто пациентам с переломами требуется операция».
Вину врачей установят правоохранительные органы – в силу того, что ситуация резонансная, есть шанс, что справедливо и честно установят. Но сама ли по себе врачебная ошибка (или халатность, это установит следствие) привела к гибели ребенка?
Давайте посмотрим фактам в лицо. Среди детей мигрантов самый высокий процент малышей, не посещающих детсады и школы. Дети, оставшиеся на попечении родственников, более агрессивны и чаще замыкаются в себе. Среди них очень высокий процент суицидов. Они плохо социализированы. И это – целое поколение!
«Их родители ехали за рубеж заработать для детей, но, вернувшись домой через 5–10 лет, многие безвозвратно потеряли связь с детьми. При опросах они признаются, что в погоне за ростом благосостояния они потеряли своих детей. А они, дети, надеялись сначала на то, что эта часть их жизни восстановится. Практически ежедневно мы получаем данные из России и Казахстана о задержании несовершеннолетних из Кыргызстана, попадающих в приемники-распределители. Большинство из них – это дети, которые сбежали от родственников и отправились на поиски своих родителей-мигрантов», - отмечает в СМИ глава офиса Международной организации по миграции Бермет Молдобаева.
«Не лучше обстоят дела в семьях внутренних мигрантов. Как правило, приезжая из регионов в столицу, такие семьи не имеют постоянного места жительства, они снимают квартиры, переезжая с места на место, что отрицательно сказывается на детях. Зачастую они лишены доступа к элементарным социальным услугам - к образованию и здравоохранению. По данным ЮНИСЕФ, в Кыргызстане четверо из пяти детей, которые живут или работают на улице, – это дети внутренних мигрантов», - сообщают эксперты ЮНИСЕФ.
Если бы молодые врачи не ошиблись… Если бы родители Медины были рядом… Если бы у ее бабушки было больше средств, сил и времени на этого несчастного ребенка… Если бы наша страна не отправляла своих граждан зарабатывать на кусок хлеба на чужбине… Если бы медицинское обслуживание в регионах дотягивало хотя бы до минимальных допустимых параметров… Прости нас, Медина. Слишком много «если», через которые трагедия одной семьи выглядит как беда целого потерянного поколения.
Решение проблемы в глобальных масштабах станет возможным лишь тогда, когда экономика Кыргызстана начнет развиваться, когда в стране будут созданы рабочие места. И чем позже это произойдет, тем меньше шансов у нашей страны на будущее. Потому что больными, недообразованными, социально дезориентированными и морально неустойчивыми за 27 лет нашей независимости выросло уже не одно поколение кыргызстанцев.
Подготовила Айгуль Токобаева