Лидер партии коммунистов Кыргызстана Исхак Масалиев, сын выдающегося политического деятеля Абсамата Масалиева, рассказал нашей газете о том, каким был его отец. А также покритиковал и похвалил президента Атамбаева, рассказал о своем рецепте борьбы с коррупцией. Предлагаем нашим читателям интервью с Масалиевым-младшим.
О «жирных» местах работы
- Исхак Абсаматович, последним местом работы у вас была Налоговая служба. Вы сами признались в одном из интервью, что вас «десантировали» туда со стороны. Почему вы согласились возглавить такую серьезную службу, не будучи специалистом в области налогов?
- Руководитель этого государственного органа – это политическая должность. А я был трижды депутатом, руководителем комитета по доходам, работал в таможенных органах, налоговой полиции, и все же какое-то представление о системе у меня было. Я дал свое согласие на эту должность, потому что видел свою задачу в изменении характера работы этой консервативной системы. За эти год и 8 месяцев привнести какую-то новую строку, старался почистить тот налет коррупционности и грязи, который присущ налоговой службе.
- Почему эта служба считается самой коррумпированной?
- В системе 2260 человек, которые могут определять, платить или не платить налог, уменьшить его размеры. В обществе никто налоги платить с радостью не хочет. Поэтому изначально служба предрасположена к коррупции. То есть, право разрешения порождает негативные явления. По истечению своего срока работы я рекомендовал премьеру на эту должность сильного профессионала из этой системы.
- К вашему мнению прислушались?
- Благодарен, что к моему мнению прислушались. И результаты работы ГНС обнадеживают. Налоги собираются хорошо. Некоторые журналисты задают мне вопрос: «Вот вы ушли, и налоги начали собирать в полном объеме». Ясно желание упрекнуть мою персону. На это отвечаю, что очень рад, что так происходит. Значит, мой преемник справляется. Меня упрекали в мягкости на этом посту, но я руководствовался буквой закона и не считаю, что нужно было революционным путем исправлять ситуацию. Одним словом, я сделал все, что мог, а если кто-то может, пусть сделает лучше. Во всяком случае, при мне сотрудникам не было нужды собирать какие-то деньги, чтобы начальник относил их председателю. А это уже большая победа.
- А до вас такая практика была?
- Есть информация, что налоговые инспекторы собирали энные суммы, в конечном счете доходившие и до руководителя службы. По суммам не могу сказать, но знаю, что по сравнению с таможенной службой эти суммы в разы меньше. Я слышал, что для того, чтобы устроиться на должность начальника районной налоговой службы в Бишкеке, надо было заплатить от 10 до 20 тысяч долларов. Но в большинстве отдаленных районов платить ничего не надо, потому что это работа адская и там нет личных доходов. Например, в Манасском районе Талаской области, где план 3 млн. сомов, за эту должность платить никто не будет. И с него спрашивать никто не будет. Мне смешно слышать, когда говорят, что должность председателя налоговой службы я купил за 200-300 тысяч долларов. Могу вас заверить, что об этом и речи не было, поскольку мне предложили, а не я просил.
- Вы долгое время работали в таможне. Сотрудники этого ведомства также относятся к прослойке богатейших людей страны. Почему так происходит?
- В лихие 90-е таможенная служба в странах СНГ только начинала устанавливаться, и зачастую грузы уходили без оформления. Компьютерного учета не было, достаточно было печать поставить. И у таможенников появилось много шальных денег. Таможня изначально имеет предрасположенность к коррупции, потому что у нее есть функция пропускать или не пропускать груз, уменьшить объемы товара, а, следовательно, и платежей в бюджет. Во всех сферах деятельности человека, где есть какие-то разрешительные функции, существует коррупция. Когда сын прежнего президента Аскара Акаев влез в таможенную и налоговую сферу, то до 2 млн. долларов собиралось ежемесячно. После марта 2005 года эта система рухнула. Потом восстановилась, но суммы уменьшились.
- Темир Сариев в одном из интервью мне говорил, что во времена Бакиева его сын имел с таможни в день до 100 тысяч долларов. Это правда?
- Я не знаю, где он взял эти цифры, потому что я тогда уже не работал в таможне. По моим данным, цифры были намного меньше, хотя действительно существовали сборы, существовали расценки на назначения на должности за деньги.
- А сейчас кому отмечаются таможенники?
- В этой системе работают 1800 сотрудников. Может, 20-30 работников живут припеваючи, а остальные – нет. Некоторые даже «таксуют», чтобы оправдать свое существование. По моей информации, сейчас уже никому наверх не отчитываются, никому не заносят конверты. Воруют для себя. Хапнул, и сидит тихо. И вероятность того, что следующем году часть из них в депутаты пойдет, велика.
- Получается, вы поработали на самых «жирных» должностях. Знаете эту систему изнутри. Как думаете, можно побороть коррупцию?
- Уменьшить можно. Прежде всего, внедрением автоматизации. Когда у нас не было компьютерного учета товаропотока, получилось, что Китай давал данные на 8 млрд долларов товарооборота, а наши давали на 3 млрд. Поэтому автоматизация, компьютерный учет каждого носка, каждого гвоздика от завода-производителя до нас, и постоянный контроль, исключит возможность утаивания. Когда компьютерная база данных стала доступной, тогда и налоговики могут по этим данным исчислять налоги. Второе – это материальная база этих служб. Если заработная плата налоговика – от 7 тысяч сомов в Бишкеке, мы понимаем, что на эти деньги он не может прожить. Поэтому заработную плату надо увеличивать в разы. И третье, жесточайший контроль. За малейшее нарушение безжалостно увольнять. Никакой Трудовой кодекс не должен быть спасительной соломинкой для государственного чиновника. Надо пересмотреть Трудовой кодекс, и включить, чтобы за малейшее подозрение в коррупции руководящих работников сразу освобождали от должности, без права в дальнейшем занимать руководящие должности. Если проведем все эти мероприятия, то намного уменьшим коррупцию.
- Вас обвиняли в том, что вы, якобы, за деньги назначали на должности налоговиков?
- Прямо не обвиняли, но в такие разговоры были. Когда Премьер-министр Сатыбалдиев вызвал меня и высказал возмущения этими слухами, я расписал имя, фамилию всех назначенных руководителей и указал по рекомендации кого из лидеров, какой фракции Жогорку Кенеша он назначен на должность. Если они и давали деньги за эту должность, то не мне. Я показал этот список и объяснил, что в принципе они специалисты, но настоятельно рекомендованы правящей коалицией.
О попытке госпереворота
- В мае 2010 года вас задерживали в СИЗО ГКНБ за попытку госудраственного переворота. Вы действительно хотели сместить власть?
- Для начала я спрошу, за попытку свержения какой власти? В мае 2010 года никакой власти не было. Мои действия заключались в том, что я пытался собрать депутатов парламента четвертого созыва, письменно оформлял их предложения, чтобы утвердить Временное правительство, сделать его легитимным. Мы готовы были назначить и.о. президента любого политика. При этом ставили условия, что парламент самораспускается и назначаются новые выборы, чтобы все было легитимно. 24 апреля я этот пакет документов отнес Розе Исаковне, она сидела в здании Министерства обороны тогда. Роза Исаковна мне сказала: «Знаешь, старик, некоторые члены ВП отказываются от вашего предложения». А причина была простой – некоторые временщики прошли бы во власть, а некоторые бы остались не у дел. И поэтому отказывались. В начале мае 2010 года я по партийным делам ездил в Москву. То время было очень неспокойное. Толпы народа ходили по площади, митинговали, то Наримана Тюлеева хотели «короновать», то еще кого. И почему-то некоторые члены ВП решили, что существование легитимного Жогорку Кенеша четвертого созыва может создать проблемы для их существования. Если на первом заседаний нас было 30 депутатов и 18 доверенностей, то в мае нас были готовы собраться большинство депутатов. И нашли единственный выход – парализовать работу прежнего парламента, изолировать инициаторов, тогда остальные депутаты сами разбежались бы. Так и произошло. То есть, цель была не посадить меня, а временно изолировать. Так мне кажется.
- А аудиозапись вашего разговора с Усеном Садыковым?
- Во-первых, не я а он мне звонил. Во-вторых, я в этом разговоре три раза ответил «Да» и один раз «Угу». И что он у меня спрашивал: «Ты слышал про то, что в Оше захватывали?». Да, я слышал. И он сказал мне, будь готов с депутатами. Но мы и без него были готовы собраться на сессию. Любопытно то, что когда расследовали это дело по якобы захвату власти, события в Оше и в Джалал-Абаде рассматривали отдельно, а мое уголовное дело отдельно. В отношении меня уголовное дело было изначально чистой формальностью, чтобы избранного спикера, каковым я являлся, изолировать. А после этого депутаты сами собой разбежались, разъехались в ближнее и дальнее зарубежье.
- Я знаю, что одним из сторонников легитимного прихода к власти Временного правительства был Алмазбек Атамбаев. А кто был противником?
- Роза Исаковна занимала двойственную позицию, как решит большинство. Мне говорили, что категорически «против» были Текебаев, Бекназаров и Исаков. Из-за этого и получился правовой коллапс. До сих пор расхлебываем. Когда я сидел в тюрьме, ко мне приходил Исмаил Исаков, и сказал, что есть информация, что я дал 80 тысяч сомов на город Ош, чтобы там революцию сделать. Как будто на такую сумму можно что-то сделать?! Потом Текебаев пришел и цинично так сказал: «Что ты дергаешься? Скоро выпустим! Причем сделали для тебя такой пиар, какой и за деньги не сделаешь!» Как историк понимаю, что им надо было изолировать одного из активных членов депутатского корпуса. Они решили, что я съездил в Москву, с кем-то пошушукался и кто-то мне дал добро на захват власти.
- А чем закончилось возбужденное в отношении вас дело?
- Чем должно и закончиться – полным оправданием. Полгода меня судили, а потом суд пришел к выводу, что нет состава преступления. Потом, когда все закончилось, родные и близкие сказали, чтобы я не держал ни на кого злобы, все оставил на волю Всевышнего. Я вспомнил, что каждая революция сопровождается дискриминацией противников. Может и хорошо, что все так тихо прошло. А ведь могло пойти по другому, более трагическому сценарию. Один из депутатов мне по секрету сказал, что хотели даже бросить гранату в зал заседаний, если бы мы собрались в Жогорку Кенеше. Правда или нет, я не могу сказать, может этим он хотел оправдать свой отказ быть с нами в апреле 2010 года. Но то, что толпы разъяренных людей гонялись за нами, это было.
О регионализме
- Насколько я помню, сразу же после «тюльпановой» революции, первая критика Бакиева прозвучала именно из ваших уст. Мне в интервью вы говорили, что Бакиев не должен допускать сыновей и братьев к власти. Почему же в последствие вы стали его сторонником?
- Критика – это слишком сказано. Просто высказал мнение, что если бы я стал руководителем страны, то выдворил бы детей за границу, чтобы не мешали. Что касается поддержки Курманбека Бакиева – осенью 2004 года, задолго до мартовской революции, группа политиков собралась на даче у моего отца. И тогда Усен Сыдыков «сосватал» Курманбека Бакиева на лидерство оппозиции. На Бакиев выбор пал по нескольким причинам – он был старшим по возрасту, у него был опыт работы Премьер-министра, губернатора, имел партийную закалку. Отец ему дал благословение на следующие президентские выборы, но не на захват власти. А потом события ускорились, Роза Исаковна и Усен Сыдыкович организовали 2005-й год.
- Они были вместе?
- Вместе они не были, но делали одно дело – организовывали. Я всегда говорил, что отец «тюльпановой» революции 2005 года – Усен Сыдыков, а ее мать – Роза Исаковна. В марте 2005 года она некоторое время жила у меня дома в Оше, активно работала, от одного политика к другому я лично возил ее на своей машине. За нами следили 4 автомашины кэгэбэшников. Можно сказать, я поддержал выбор отца в отношении Бакиева. Но уже в июле 2004 года отец в нем разочаровался. Наша партия поддержал Бакиева на президентских выборах 2005 года, но уже в парламенте наша фракция часто выступали против по ряду вопросов – это дальнейшая приватизация госсобственности, размещение военной базы Ганси, по пограничным вопросам. С Курманбеком Бакиевым у нас была человеческая связь. Я всегда подчеркивал, что поддерживал человека – Курманбека Бакиева, но не его семью. Не буду утверждать, как многие, что я боролся с режимом. Может, действительно, какую-то выжидательную позицию занял…
- Кыргызская политика формируется в основном по региональному признаку. Вы регионалист?
- Нет, я себя не считаю регионалистом. Я вырос во Фрунзе, закончил СШ 27 и воспитан больше в русском духе. Признаю, что существует такое деление среди кыргызских политиков. И даже сам могу подыграть где-нибудь в Кадамжае, разговаривая на характерном для них диалекте. Но регионалистом никак не являюсь по воспитанию. К примеру, что моя теща с Иссык-Куля, моя старшая дочь вышла замуж за чуйского, из сестер одна вышла замуж за нарынского, другая – за иссык-кульского жигита…
- Почему я об этом спрашиваю. Мне казалось, что вам специально предложили должность начальника налоговой службы, чтобы угодить южным кланам. Дескать, у нас достаточно руководителей, уроженцев юга.
- Возможно, но мне об этом не говорили. Понимаю, что это предложение были связано с политическими интересами руководства, чтобы привлечь к управлению страной политических деятелей юга. Тем более после того как меня ни за что привлекали к суду, хотя и оправдали. Это был объяснимый политический ход.
- Во времена партийной номенклатуры наш регионализм хорошо изучили, и на пост первых лиц республики выдвигали и утверждали по очереди – сначала уроженца с севера, потом с юга. В этом был рационализм?
- Есть реальность, которую надо учитывать. Даже в советские годы, об этом не говорили, в постановлениях не прописывали, но это брали в расчет. Какая-то сменяемость, какая-то последовательность, вероятно, должна быть, потому что у кыргызов даже в 21 веке в крови: «А это наш жеребеночек! Из нашего аила». И не важно, какого он возраста. Эта последовательность существовала: сначала руководителем был Исхак Раззаков, потом Турдакун Усубалиев, за ним Абсамат Масалиев, потом Аскар Акаев, дальше Курманбек Бакиев, сейчас Алмазбек Атамбаев. То есть, эта последовательность существует. Это факт.
- То есть, следующий руководитель страны у нас должен быть с юга?
- Сейчас я не могу утверждать категорически. По логике так получается. Полагаю, ничего страшного не произойдет, если последовательность нарушится, важнее, чтобы честный человек пришел. Если, конечно, подхалимы не уговорят нынешнего Президента Конституцию поменять и остаться еще на один срок.
О политике
- Как вы оцениваете социально-политическую ситуацию в стране?
- Как сложную. Экономически как-то жизнь теплится, каждый занят выживанием, государство собирает налоги, тратит, бюджет увеличился в разы. Если в 2000-м году мы обсуждали бюджет в 15 млрд. сомов, то на 2014 год – уже 102 млрд. В принципе экономически мы выкарабкаться сможем. Миллион наших граждан работает за рубежом и присылают домой сумму, равнозначную бюджету страны. Меня расстраивает политическая ситуация в мире, противостояние запад-восток усиливается. Поведение США меня крайне пугает. Экономически слабый Кыргызстан может стать разменной монетой в геополитической игре. Добавьте к этому разброд нашей политической элиты, перебежки их из партии в партию, элементарный торг. Когда отсутствует элементарная политическая культура, страна в достаточно тяжелом положении. И если начнутся протесты, почва для социального напряжения реально существует. Речь идет о том, кто сможет организовать очередную революцию – Сорос или Равшан Жээнбеков? Потому что нельзя забывать, что любая революция, любой переворот – это, прежде всего, сильная организационная работа. Это показали 2005 и 2010 годы.
- Но у нас есть большой плюс, мы знаем технологии цветных революций!
- Наш плюс в том, что у нас малочисленная республика. Малое количество политической элиты дает возможность садиться за стол переговоров и договориться. Необходимо осознавать, что стабильность в стране у нас намного дороже депутатского либо министерского мандата. У нас всегда есть возможность найти консенсус между самыми разными политическими силами. Мы просто обязаны этого достичь, несмотря на то, что все наши политики так переругались.
- За что бы вы покритиковали нынешнюю власть?
- За невнятность. Четкости нет. Правительство и Жогорку Кенеш не представляют из себя единой команды. И эксперимент с парламентско-президентской формой правления, на мой взгляд, не очень удачный. Обжегшись на двух президентах, мы боимся отдавать президенту полномочия. Сегодня мы парламентская республика, в реальности президент участвует в формировании власти, но ответственности у него никакой. Давайте отдадим ему полномочия, пусть отвечает. А сегодня у нас троевластие: парламент, президент, правительство. И все самостоятельные. При этом каждый бежит в свою фракцию шушукаться, потом бежит к президенту, по-другому шушукаются, к премьеру уже по-другому. И каждый ведет свою игру, свою работу, которая никак не совпадает с работой других. А народ живет сам по себе.
- А Президента вы за что бы покритиковали?
- Меня смущает, что в окружении президента появляются люди, которые делают погоду и влияют на него, вмешиваясь в кадровые вопросы. Причем, не всегда адекватные решения принимаются.
- А за что вы можете похвалить Президента?
- У него хорошо удается наладка международных отношений. К примеру, первый визит в Туркмению принес очень хорошие результаты. Удачные отношения сложились с ближайшими нашими соседями – Казахстаном. Хорошие отношения, насколько я осведомлен, у него с Кремлем. Я как коммунист скажу, вот в этих вопросах я целиком его поддерживаю. В укреплениях международных отношений с ним полностью солидарен.
О заговоре империалистов
- За 23 года независимости, мы израсходовали весь потенциал, который достался нам от Союза, инфраструктура, ресурсы. Как будто подошли к некой черте. Как вы думаете, как быть дальше Кыргызстану, с кем строить отношения – в Таможенном Союзе с Россией или строить демократию с США?
- Только союз с Россией. Потому что половина нашей молодежи живет и работает в Москве: подметают улицы, строят дома, моют посуду. Словом зарабатывают деньги. Их выбор для меня более чем понятен. Они знают русский язык, менталитет россиян им понятен и близок, и отношение российских граждан к кыргызам намного теплее, чем к другим азиатам.
- Критики вхождения в Таможенный Союз будут поднимать национальный вопрос в Кыргызстане.
- Просто национальный вопрос самый легкий для раскачки. Они поднимают лозунг: «Если мы войдем в ТС, мы потеряем самобытность, суверенитет, язык». Но сегодня Европа объединяется, весь мир объединяется. США через компьютерные технологии следит за всем миром. А как кыргызы могут остаться в стороне этих процессов? Вот если бы у нас была промышленность, развитые технологии, газ, нефть, мы могли бы никуда не вступать. Но реальность совершенно иная. И активизация критиков ТС объясняется тем, что ряд НПО финансируются международными организациями, а значит, существуют за счет американских налогоплательщиков. Кто-то открыто отрабатывает деньги. А США в борьбе за мировое господство пойдет на все. Самый простой путь – начать раскачивать национальный вопрос. Эти технологии миру давно известны, апробированы. И то, что посол США высказывает огорчение по поводу нашего сближения с Россией, я иначе как вмешательством во внутренние дела не назову. Да и приезд Джорджа Сороса вызывает вопросы. Я хотел бы, чтобы политики и генералы из США и стран ЕС приезжали в Кыргызстан только отдохнуть, полюбоваться нашей природой, поесть бешбармак, но не более.
- Еще один острый момент, который будут раскачивать националисты, это 1916 год. Вы как историк можете прокомментировать? Должны ли русские просить прощения за те события, как того требуют нацики?
- События столетней давности действительно трагичны для нас. Но они также трагичны и для России. Россию тогда возглавлял царский режим, который был свергнут большевиками в 1917 году. И если бы не было революции 1917 года, то кыргызы жили бы, как курды, не имея своей страны, отстав от других стран. Поэтому оборачивать эту ситуации в отношении современных русских – это нонсенс. Кто будет просить прощения? Николай Второй? Или Александр Первый? Тогда мы должны принести извинения китайцам, за то, что наши предки ходили в походы до Китайской стены. Да, события 1916 года трагические, но им нужно давать трезвую историческую оценку, а не будоражить эмоции людей.
- Сегодня идет большая ностальгия по временам Союза. А что было самым лучшим в то время?
- Стабильность. Даже при недостаточной заработной плате человек знал, что его ждет через 10, 20, 30 лет. Знал, что, закончив учебу, будет обеспечен работой. В свое время выйдет на пенсию и у него будет приличная пенсия. Человек знал, что когда он отработает 20 лет, он получит квартиру от государства. Бесплатно, которая также перейдет его детям. Человек знал, что если он заболеет, государство обязано его лечить. Бесплатно. И если в его семье родятся 8 детей, всех их государство будет обеспечивать. Вот это и есть стабильность.
- Почему развалился Союз?
- То, что Запад не мог сделать с помощью ракет и бомб, он сделал через изменение сознания.
- То есть, заговор империалистов был?
- Однозначно. Об этом и Збигнев Бжезинский говорил и другие американские политтехнологи. Они не могли войной победить, решили насаждать нам демократию и свои ценности. Но понятие демократии в США и в странах Европы и понятие демократии у нас – это две большие разницы. У них шаг вправо или влево от закона – штраф. Во всех этих странах жесточайшее соблюдение законов. В Австрии я своими глазами видел, как мирных митингующих водометами разгоняли. А кыргызы последние 7-8 лет живут по другим правилам, чуть что, перекрываем дорогу и всем плевать, пусть хоть больного везут или роженицу, главное, чтобы их байкешку-коррупционера освободили. То есть, разбудили в нас худшие качества. И вместо демократии у нас вакханалия.
- Все эти годы маргинализация населения происходила быстрыми темпами. Эта тенденция будет продолжаться?
- Вокруг города 43 жилмассива, сколько там живет людей, мы не знаем. Приезжают из сельской местности, работают возле рынков. Они не рабочие, не крестьяне, не интеллигенция. Это молодые люди, у которых нет настоящего и нет будущего. Они как волчата. И на любых политических мероприятиях многие из них охотно выходят на улицы и занимаются мародерством. Единственный путь с этим бороться – это образование, поднятие культуры. И самое главное – обеспечение стабильной работой. Будет работа, не будет ни мародерств, ни революций.
- Как кыргызам сохраниться как нации? Как сберечь нашу государственность?
- Самое главное, нам надо сохранить единство. Наш главный враг – это раскол. Вы когда-нибудь встречали кыргызского политика, который в отношении другого политика сказал бы, что он умница, хороший парень? Я не встречал. Мы даже на таком высоком уровне нормально друг к другу не относимся. Чего уж говорить о простых гражданах? Второе, я бы жесточайшим образом наказывал за межрегиональную рознь. Ну и третье, это обязательное вхождение в Таможенный Союз. Нам надо перетерпеть те трудности, которые на нас свалятся. А они обязательно будут. Перетерпеть и начать развиваться в новых условиях.
Об отце
- Ваш отец Абсамат Масалиев возглавлял ЦК компартии Киргизской ССР шесть лет с 1985 по 1991 годы. Был главой республики. Я слышала мнение, что он был последним государственником в Кыргызстане.
- Всю свою деятельность он всегда соизмерял с интересами государства. Нам в семье, дома никогда не разрешалось говорить о партийных и государственных делах. Это было табу. Ни один из детей не мог поднимать никаких кадровых вопросов. Каждый член семьи обязан был свою деятельность тоже соизмерять с делами государства, чтобы не было никаких кривотолков о семье, о детях. Приведу в пример такой случай, в 1987 году меня пригласили в Ленинский райком партии инструктором, и я радостно сообщил об этом отцу. На что он мне жестко сказал: «Никуда ты не пойдешь. Сиди, кандидатскую диссертацию пиши, чтобы вообще разговоров не было. Не пойдешь ни на партийную, ни на государственную должность». Я тогда обиделся, но через много лет понял, что он был прав. В этом плане именно государственный подход был во всех его и последующих действиях. Когда в 1995 году отец практический выиграл президентские выборы, на юге получил до 80 %, на севере до 50 % голосов. Но за ночь изменили результаты, и президентом остался Акаев. К отцу пришел Бекмамат Осмонов и предложил поднять народ, отец сказал: «Допустим, 10 тысяч выйдет на площадь. Кто-то кого-то порежет, кто будет отвечать? Не нужна мне власть такой ценой!»
- А каким отцом он был?
- Очень строгим. Он стал мягче, только когда внуки появились. В нашей семье диктатура была жесткая. Был целый ряд табу, которые нельзя было нарушать. Вы не поверите, отец был 7 лет главой Иссык-Кульского областного комитета партии, по нынешним понятиям губернатором, и за это время я с семьей всего один раз отдыхал в пансионате. Путевку купил в профсоюзе университета, где работал. За весь летний сезон раза три дети могли по воскресеньям выехать из Пржевальска в село Маяк, на дикий берег. Там мы купались, ели бутерброды и возвращались через пару часов домой. Хотя ему ничего не стоило попросить любого директора пансионата, чтобы нас устроили на отдых. Но он категорически не допускал использование своего служебного положения. Мы психовали, но ничего поделать не могли.
- Его честность и принципиальность чем была обусловлена, советским воспитанием или особенностью личности?
- Его мама рассказывала, что когда он был ребенком, был удивительно скромным и дисциплинированным от природы. Он никогда ничего без спросу не брал, ни со стола, ни срывал с дерева яблок или персиков, пока не получал разрешения. Отец был очень правильным. Когда сегодня старики смотрят на меня и сравнивают с ним, я смущаюсь. Нас нельзя сравнивать. Он в 21 год уехал в Москву учиться на курсы института горного дела им. Сталина, проучился там, приехал, рос по карьерной лестнице, ни у кого ничего не просил, стал руководителем республики. Он с детства боготворил Исхака Раззакова. Всю свою жизнь старался быть таким, как он.
- Если бы отец остался у руля власти, как бы развивалась страна?
- Думаю отцу не дали бы работать «демократы». Отец до последнего дня был против приватизации, против разгрома экономики. Наверно поэтому Топчубек Тургуналиев и прочие не давали ему работать, проводили различные митинги. Стать таким как Туркменбаши или Нурсултан Абишевич, отец не смог бы. Он не был таким гибким.
- Что за турнир вы проводите в честь отца?
- В прошлом году Абсамату Масалиеву исполнилось бы 80 лет. В родном селе мы организовали и провели турнир по национальной борьбе алыш (разновидность борьбы на поясах) имени Абсамата Масалиева. Республиканская Федерация включила этот турнир в календарный план, и теперь такой международный турнир, посвященный отцу, будет проводиться ежегодно. 28 ноября в Бишкеке состоятся очередные состязания. Приедут борцы не только со всего Кыргызстана, но и с Ирана, Таджикистана, Узбекистана, Казахстана. Это повод напомнить людям, что не все в нашей истории было плохо, и не все были плохие. Были люди, которые старались работать ради страны. И одним из них был Абсамат Масалиев.
Лейла Саралаева
Фото В. Оселедко