«О том, каково там было на самом деле, известно лишь мне и Богу»
Но теперь будет известно и вам, дорогие читатели. Итак, давайте я вам расскажу о финансовой стороне жизни трудовых мигрантов в Иркутске, о том, какая была платежная система в китайском ресторане «Гуанчжоу», где мы работали, и куда тратились деньги, которые мы отправляли на Родину.
Заработную плату мы получали на руки, наличными. Каждый месяц из зарплаты посудомойщиц и официантов снимались средства за бой посуды. На моей практике самой маленькой суммой была 300 рублей, а самой большой 1000 рублей. Кроме того, если в течение месяца у кого-то из персонала был день рождения, ему выдавали премию в пять тысяч рублей, а эта сумма потом снималась с нашей платы. Справедливости ради стоит отметить, что за один месяц могло выпасть как один день рождения, так и пять.
Далее каждый месяц мы производили оплату за жилье. На это уходило примерно четыре тысячи рублей. Таким образом, наш чистый ежемесячный доход составлял плюс-минус 30 000 рублей. Почти все, кроме меня, на следующий же день после получения денег отправляли их родным. У кого-то были кредиты, у кого-то деньги копились для покупки дома, у кого-то был ремонт, а кто-то отправлял их для нужд своих детей и тех, кто за ними смотрел. Речь идет о Мээрим. Давайте я подробнее остановлюсь на этом.
Мне часто доводилось слышать, что у родителей Мээрим не осталось денег, и они просили прислать их настолько быстро, насколько это было возможно. Затем, когда я спрашивала у нее о том, все ли хорошо, она отвечала, что все в порядке, что якобы сестре были нужны деньги на лекарства, либо им нужны были деньги на той, иногда причиной было что-то вроде «надо заплатить за скот», а временами «нужно купить папе новую одежду». Хотя когда я еще дома спрашивала о Мээрим у ее мамы, она говорила, что деньги, которые она будет присылать, будут копиться для покупки дома или квартиры. А в реальности семья тратила их на свои нужды. Несправедливо? Пожалуй, да. Все эти расходы домашние оправдывали тем, что они занимаются воспитанием ее двух дочерей.
Тратя присланные деньги, наши родные и не догадывались о том, с каким трудом они добываются. Приведу некоторые примеры. Когда ты весь день с утра до глубокой ночи, стоя, моешь посуду, то твои ноги испытывают колоссальную нагрузку. Помню, в первую ночь после работы я сидела в ванной, обняв свои ноги, и плакала оттого, что они не то чтобы болели, а в буквальном смысле ныли от боли. В течение следующей недели они опухали, и порой было трудно даже сидеть. Это раз.
Когда ты весь день работаешь с химическими средствами для мытья посуды, то тебе приходится пользоваться очень горячей водой, чтобы посуда была чистой, и из-за нее тебе в лицо постоянно бьет горячий пар. Ты вдыхаешь эти ядовитые пары, ими напитывается кожа лица и рук, и очень часто происходит аллергическая реакция. Это два.
Температура воздуха в мойке сильно отличается от температуры воздуха снаружи. Так как это была Восточная Сибирь, то погода там менялась очень быстро, и когда шел дождь, то холод на улице можно было сравнить с воздухом в Бишкеке где-то в конце октября. Точнее говоря, когда ты пыхтишь в душной маленькой комнатке, и мешок с отходами наполняется чуть ли не каждые полчаса, тебе приходится постоянно выходить на улицу и выкидывать его. Теперь представьте: ты вся потная выходишь на сквозняк, и тебя сразу же продувает. На следующее утро у тебя уже температура. На моем опыте такое было раза три. И все, что тебе остается делать в этой ситуации, так это пить по две штуки терафлю, запивая его крепким лимонным чаем, и продолжать работать, ведь за тебя твою работу никто не сделает. Я не знаю, как сейчас, но в Иркутске уже в середине сентября температура воздуха была не выше 10 градусов. Это три.
И это лишь малые сложности такой, казалось бы, никчемной работенки. Я до сих пор не рассказывала своим родным о том, как нам, девушкам и женщинам, приходилось каждый день таскать огромные железные кастрюли с 50 литрами бульона, в которых варилась говядина. Мээрим так однажды сорвала спину...
Люди, которые думают, что трудовые мигранты просто сидят, ничего не делают и получают деньги, даже не представляют, как сильно ошибаются.
«А тратили ли вы деньги на себя?» - спросите вы. Что касаетcя меня, деньги в Кыргызстан я посылала лишь однажды, чтобы помочь родителям подготовить младших сестренок к школе. Остальные средства я хранила при себе и практически не тратила, и это было требование мамы, она не хотела тратить то, что я зарабатываю потом и кровью, так сказать. Лишь однажды я купила мицеллярную воду и пенку для умывания, и то в аэропорту их заставили выбросить, так как они были в рюкзаке. С Мээрим дела обстояли почти так же. В июле ей исполнилось 28 лет, и она решила купить себе телефон. Модель, которая нравилась Мээрим, стоила около 18 тысяч рублей. Другой телефон она не хотела. Но была одна маленькая проблема: нужно было выслать домой 20 тысяч. Родные все торопили и торопили, а она не могла выбрать: купить хороший телефон и не дослать домашним несколько тысяч рублей, либо же дать им ту сумму и довольствоваться телефоном похуже. Видя это, я захотела помочь Мээрим и одолжила денег до сентября. Я до сих пор помню тот счастливый взгляд, которым она меня одарила. После приобретения телефона мы купили себе по мороженому и решили прогуляться до работы. По пути Мээрим мне рассказала, что до этого времени у нее и телефона-то толком не было. Довольствовалась лишь простенькими Nokia, а когда на первую зарплату купила сенсорный гаджет, то ее муж, который тогда еще был просто парнем, от ревности взял да разбил его.
Остальные женщины, с которыми мы жили в одной квартире, относились к деньгам весьма скрупулезно. Ничего лишнего себе не позволяли, зато дети и родные, оставшиеся в Кыргызстане, тратили эти деньги отнюдь не экономно. У Жайнагуль эже был сын, который не желал жить со своим старшим братом и его женой, снял с другом квартиру. Сам он не работал и просил деньги за жилье у своей матери. А та давала их с удовольствием, приговаривая: “Для кого еще мне их тратить?”.
Насколько я заметила, практически все продавцы, которые работали на Центральном рынке Иркутска или в близлежащих магазинах, являлись уроженцами Центральной Азии. Это узбеки, таджики и кыргызы. Помню, когда я пошла туда в первый раз, я была удивлена тому, насколько же здесь много кыргызов. Большинство из них привозили одежду с «Дордоя» и перепродавали ее.
Но все же по численности мы намного уступаем нашим соседям-китайцам. В городе они ходили группами и очень громко разговаривали, порой даже казалось, что они ссорятся между собой.
Сказать по правде, раньше я и не знала о существовании такого города, как Иркутск. Но именно он дал мне возможность прочувствовать всю тяжесть жизни на чужбине и возродил мою любовь к своей стране.
Продолжение следует
Диана Мамырбаева
Начало читайте 1. Рассказ мигрантки
4. Рассказ мигрантки. Часть 4: Разные люди - разные судьбы
5. Рассказ мигрантки Часть пятая: Любовь-морковь